Погибших «киборгов» вернули домой, а выживших прогнали по Донецку

Несмотря на трагические последствия утреннего обстрела Донецка, правительство решило не менять своих планов. В час дня украинской стороне должны были передать тела восьми погибших в новом терминале «киборгов». После демонстративного убийства 15 горожан, едущих на работу, траурные мероприятия немного подкорректировали.

Известная всем давно не жилая девятиэтажка рядом с аэропортом в последнее время превратилась в пресс-центр. В непролазной грязи среди куч снарядных ящиков и стреляных гильз руководство республики общается с журналистами. Рядом, в какой-то сотне метров, стоит 120-миллиметровый миномет, и артиллеристы, несмотря на высоких гостей, начинают вдруг бить по каким-то целям.

Украинский полковник вместе с российским (посредник) подъехали чуть раньше. Говорить с журналистами они отказываются и сразу же уходят обратно в машину.

А вот Александр Захарченко от десятка камер ускользнуть не смог. Под грохот артиллерии с обеих сторон он кратко отчитывается:

- Украинские военнослужащие продолжают атаковать аэропорт. Боевые действия — в районе сел Опытное, Пески, вчера ночью была попытка штурма Донецка со стороны Марьинки и Красногоровки. Отбита.

- Сегодня утром произошла трагедия... - пытается задать вопрос один из журналистов.

- Они ведь знают, что сегодня забирают своих убитых. И специально обстреливают город и убивают других людей, - перехватывает слово глава ДНР. - Нет на Украине воинской чести, ни стыда ни совести. Никакого уважения даже к своим погибших. О какой Европе они говорят, куда они лезут? А если Европа принимает их такими, какие они есть, то зачем такая Европа. По хорошему надо было бы сегодня их послать... Но мы вызвали их полковника, отдадим им их погибших. И флаг подразделения, которое в аэропорту погибло, отдадим. А артиллериста, который это сделал, загрызу собственными зубами. Когда гибнут солдаты, мы знаем на что идем. Мы убиваем, нас убивают. Это справедливо. Но когда гибнут дети, женщины, старики, это не укладывается ни в какие рамки. Там не было никаких военных объектов, это целенаправленное уничтожение города. Я принял решение провести этих «киборгов» по улице, пусть видят, что нас не запугать, что люди готовы порвать любого.

- Какова сейчас военная обстановка?

- Для Украины — критичная. Я уже говорил, что зимой медведя, даже медвежонка, будить нельзя. Он превращается в шатуна. Украинцы не умеют воевать, не умеют защищаться. То, что они там простояли 200 дней — это не их заслуга, это наше недопущение. Мы думали, что они одумаются. Не одумались, три дня — и нет там никого.

Все выходят на улицу, которая пока держится, и еще не до конца превратилась в «лунный пейзаж». Есть надежда, что после взятия аэропорта, в этот достаточно густонаселенный район опять вернется жизнь.

Захарченко идет рядом с печальной женщиной: «Ваш сын был взят в плен во время боев за аэропорт. Пойдемте я кое-что покажу. Вот в этом доме погибла бабушка. Вот в том — ребенок».

На обочине сложены гробы, обитые красным кумачом, сквозь который просвечивают доски. Рядом — черный мешок для перевозки трупов, он набит личными вещами погибших. Вещи пронумерованы, к каждой на проволочке прицеплена бирка. Батюшка служит короткую панихиду по совершенно не канонической, страшно урезанной версии. «Всем постам, работает «Град», - раздается в рации стоящего рядом ополченца. Через несколько секунд вокруг слышны характерные разрывы.

Молебен не успевает закончится, как по улице с ревом проходят танки подразделения «Сомали», облепленные ополченцами. Священник прерывает молебен.

- Перед вами лежат люди, отдавшие жизнь за бредовые идеалы, - показывает Александр Захарченко гробы женщине. - Они умерли с честью. Я не хочу рассуждать, плохо они поступили или хорошо. Они сражались до последнего, за свое. Мы уважаем своих врагов, когда они достойны уважения. Я хочу обратиться к Украине, к матерям. Уважаемые матери, это ваши дети, это ваши кровь и плоть. Что они вам сделали плохого, что вы их посылаете погибать. Мы не нарушили ни один закон, мы сделали все правильно. Мы не признали власть, захваченную вооруженным путем в Киеве. Мы — не обезьяны, скакать мы не умеем. Мы умеем ходить — достойно, гордо и по своей земле. Таких гробов своих мы похоронили очень много. Вы, жители Украины, должны остановить бардак, который творится в вашей стране. Если не хотите остаться без мужчин".

Приходит «Урал» армии ДНР. Пленные всех армий мира и всех эпох выглядят жалко, но эти люди к тому же, еще не пришли в себя после боев. Контуженные, окровавленные, осыпанные пороховой гарью, которая, как татуировка, останется на их лицах на всю жизнь. Гробы носят по четверо, не хватает сил, почти все ранены в руки или в ноги. Пытаемся поговорить со старым знакомым, Анатолием из Киева. Мы видели его вчера, в приемном покое городской травматологии. Врачи ампутировали ему руку...

- Как в плен-то попал?

- Мы были крайние из могикан. Раненые оставались только. И погибшие.

- А задача у вас какая была?

- Защищать и оборонять объект. Аэропорт.

Гробы украинцы носят по четверо, не хватает сил, почти все ранены в руки или в ноги.

Стоящий рядом ополченец цедит:

- Ты сейчас посмотришь, сволочь, что вы в Донецке сегодня утром наохраняли!

Гробы погружены, и Александр Захарченко отдает украинскому полковнику знамя «киборгов»:

- Я хотел его вернуть Порошенко, но он не захотел приехать. А мне оно не нужно, у меня таких знамен десяток. Вот опись личных вещей погибших, их документы. И еще, просьба — машину нашу не задерживайте.

Захарченко сдержал слово и отдал украинскому полковнику (на фото) флаг "киборгов" из здания Донецкого аэропорта.

Пленные садятся в другой грузовик. Сначала планировалось отправить их в Донецк пешком, но потом сообразили, что в лучшем случае, эти измученные люди дойдут до окраин только к ночи.

Пленных выгрузили на остановке возле железнодорожного вокзала. Под нескончаемую канонаду и проклятия местных жителей они пошли по городу, в который, когда-то собирались ворваться.

- Вы понимаете, что вы убиваете наших матерей, сестер, жен, детей! - кричал на них пожилой мужчина. - Вы нас убиваете, стариков! Смотришь мне в глаза, смотри! Мы уже трусимся, по подвалам сидим, каждый день гибнут люди. У вас ни совести, ни жалости нет. Ты расскажи потом своим, куда вы пришли и с кем вы воюете.

Под нескончаемую канонаду и проклятия местных жителей пленных украинцев повели по городу.

Но когда пленный вернется домой не знает никто. Воевавшая «по-книжному» ДНР отвергла формулу обмена «всех на всех». Теперь — только военных на военных. Война набирает обороты и пересмотр ряда базовых принципов неизбежен. Особенно, если на этом так настаивает противник и в ответ на благородный поступок, исполненный уважения к погибшим врагам, уничтожает мирных жителей.