Обмороженные уши Тарасова – последнее доказательство в деле Цыбко

Суд по делу бывшего сенатора Совфеда Константина Цыбко может быть перенесен в закрытый город Озерск, такое решение приняла судья Челябинского областного суда Римма Чернова. Она не стала рассматривать по существу предъявленные доказательства, перенесла дело и удовлетворила ходатайство об аресте имущества. Ведь если бы суд не удовлетворил запрос прокуратуры о наложении ареста на имущество родителей Цыбко, то даже косвенных доказательств в деле не осталось бы. Только уши бывшего сити-менеджера Озерска Евгения Тарасова, которые он обморозил, якобы ожидая Цыбко для передачи взятки. Цыбко в это время был на заседании Совета Федерации, и никуда оттуда не уезжал. Не поверить в такие неоспоримые доказательства не может даже сторона обвинения.

Причем тут родители?

Этот вопрос уже не раз задавали и журналисты, и адвокаты, и сами пожилые родители Константина Цыбко. Второй раз прилетев в Челябинск, 76-летний Валерий Цыбко и его 66-летняя супруга предоставили суду все документы, подтверждающие, что деньги на счету пенсионеров лежали несколько лет, эти деньги были заработаны до того, как супруги вышли на пенсию, а их сын стал сенатором. Чтобы арестовать имущество третьих лиц, сторона обвинения должна представить доказательства того, что это имущество куплено на деньги, полученные преступным путем. Таких доказательств предоставлено не было. Более того, родители сенатора показали справки из налоговой, подтверждающие, что со своих заработков они платили все налоговые сборы. А перед покупкой новой квартиры они продали свою квартиру в Москве.

Судья Римма Чернова не стала рассматривать этот вопрос и приняла решение, скорее, по формальному признаку: раз дело передается в Озерск, то пусть Озерский городской суд и разбирается, стоит ли снимать арест с квартиры людей, не имеющих никакого отношения к вменяемой подсудимому взятке.

Украсть деньги – вернуть долги

Как мы помним, все высокопоставленные фигуранты дела Цыбко – мэр Озерска Александр Калинин, его племянник Сергей Зюсь и другие не были привлечены к ответственности, так как дали показания, что деньги, передаваемые им Тарасовым, были возвратом долга. Кредиторов набралось немало: у мэра Магнитогорска Евгения Тефтелева Тарасов занял 5 млн рублей, у замдиректора института «ВНИПИЭТ» Виталия Степанова – 3 млн рублей (Степанов лишь с третьего раза вспомнил, что давал Тарасову в долг, но сумму так и не указал), у мэра Озерска Александра Калинина – 1,5 млн рублей, у заммэра Сергея Зюся – 1 млн рублей.

Но принципиальный вопрос не в этом. Представим, что Тарасов действительно брал эти деньги в долг. Только отдавал он их из средств, украденных у ММПКХ города Озерска (суд давно это доказал). А, значит, это деньги, добытые преступным путем, и по закону они должны быть возвращены государству. Возвращать эти деньги в казну никто не спешит, но при этом арестовывается имущество человека, много лет проработавшего на благо России, участвовавшего в возведении саркофага на Чернобыльской АЭС, получившего за это медали и болезни. А самое главное: родители Цыбко документально доказали законность источника своих доходов.

«Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина»

По показаниям Евгения Тарасова, два гражданина появились, правда, зимою, накануне Нового года, когда в Совете Федерации проводились последнее заседание и праздничный банкет. В этот день действующий еще сити-менеджер Озерска Евгений Тарасов прилетел в Москву и больше часа, по его словам, ждал сенатора, чтобы передать ему взятку.

Его версия о передаче всех денег Константину Цыбко в Озерске потерпела фиаско, когда доказали, что в указанные периоды Цыбко в Озерске не был. После этого Тарасов неожиданно вспомнил, что часть взятки – 5 млн рублей – передал Цыбко не в Челябинской области, а в Москве. Забыв об этом эпизоде ранее, Тарасов вспомнил его в 2014 году, спустя три года, в мельчайших деталях.

Из показаний Евгения Тарасова: «К дому Цыбко К.В. я поехал на такси, и из-за пробок мы приехали примерно через два с половиной часа. То есть примерно около 12 часов 30 минут. Я помню, что на Ермолаевский переулок мы с водителем выехали со стороны Тверской улицы. Однако непосредственно с Ермолаевского переулка во двор дома Цыбко К.В. заехать не смогли, так как там был запрещен поворот налево. В связи с чем нам пришлось проехать дальше и повернуть налево на следующем перекрестке, то есть объехать вокруг дома. Я помню, что мы остановились, немного не доезжая до железных ворот, ведущих во двор дома Цыбко К.В., таким образом, что дом Цыбко К.В. был с левой стороны, а с правой были Патриаршие пруды и парк. Я отпустил водителя и около часа ждал приезда Цыбко К.В., гуляя по парку и вдоль дома».

Гуляя вокруг Патриаршего пруда, Тарасов с фотографической точностью запомнил названия переулков, не знакомых даже коренным москвичам, помнит все дорожные знаки, встретившиеся ему на пути. Тарасов помнит, в чем Цыбко был одет, что говорил, как себя вел. В течение трех лет он ни разу не упоминал, что отдавал деньги в Москве, и также точно описывал передачу взятки в Озерске. Оказавшись в колонии, Тарасов отрекся от показаний, данных им в рамках досудебного соглашения с прокурором области Александром Войтовичем, и в скором времени вышел по УДО.

Если Тарасов появится в суде по делу Цыбко, то ему зададут все эти вопросы: почему он так часто менял показания, почему «забыл» о поездке в Москву. Но если суд пройдет в закрытом Озерске, то у Тарасова появится шанс избежать допроса в суде. Не смогут попасть в суд и журналисты, освещающие дело Цыбко.

Главным аргументом Тарасова, убедившим следствие, оказалось то, что он помнит, как сильно замерз без шапки. После этого следователь Александр Лавров посчитал ненужным проверять билинг телефона Тарасова, факт приобретения им билетов, регистрацию на рейс и другие объективные доказательства его пребывания в Москве на Патриарших прудах. То есть, нет доказательств не только встречи Цыбко и Тарасова, но даже факта приезда Тарасова в столицу, кроме неожиданно всплывшей в памяти Тарасова «важной» подробности о его замерзших ушах.

В этот же день Тарасов передал своей жене Ирине Торлиной 2 млн рублей из похищенных с ММПКХ денежных средств, что установлено в ходе следствия.

160 членов Совета Федерации, тоже помнят, что сенатор от Челябинской области в тот день присутствовал на заседании, это подтверждает и общее фото с Валентиной Матвиенко в центре. Согласно данным билинговой системы, Цыбко не покидал здания Совета Федерации до позднего вечера. Правда, к этому времени Тарасова, согласно его собственным показаниям, уже не было в Москве. Где он реально был в этот день, мы не знаем.

Известно только одно, «Аннушка уже пролила масло», и под колесами оказались первые жертвы.