К юбилею двадцатого съезда

Пятьдесят лет назад в такие же февральские дни в Москве проходил ХХ съезд КПСС. В историю он вошел «закрытым» докладом о культе личности, с которым в последний день работы партийного форума выступил Никита Хрущев. А через три с половиной десятилетия будет поставлена точка в героической и драматической летописи первого в мире государства рабочих и крестьян, строительству которого посвятил себя Сталин. Воистину прав был мудрец, утверждавший: «Не стреляй в свое прошлое из револьвера, иначе оно ответит тебе орудийными залпами». 

В середине 30-годов Сталин сообщил о начале работы над проектом новой Конституции. Утратило свое значение временное ограничение прав некоторых категорий граждан, им предоставили возможность участвовать в выборах органов власти. Избирательные права возвращают более двум миллионам граждан. Одновременно взят курс на разработку нового избирательного закона о тайном голосовании. В преддверии очередных отчетов и выборов в партии вождь и его ближайшие соратники считали, что формирование всех выборных руководящих звеньев должно впредь проходить на альтернативной основе.

Но когда работа над проектом Конституции, над новым Законом о выборах Советов, параллельно — выборами партийных органов на альтернативной основе вышла на «финишную прямую», группа представителей «широкого руководства» или так называемой «внутренней партии» на июльском (1937 г.) Пленуме ЦК заявила о наличии в своих регионах разветвленных подпольных организаций «кулацких и прочих вражеских элементов». Инициаторами репрессий на местах стали первые секретари Западно-Сибирского крайкома и Московского МК Эйхе и Хрущев, их единомышленники.

Именно с их руки было положено начало необоснованным репрессиям. За их применение в массовых масштабах выступили те, кто не отличался высокой профессиональной подготовкой и широким кругозором, кто продолжал мечтать о «мировой революции». Им не нужна была ни новая Конституция, ни альтернативные выборы – ведь перед ними отчетливо маячила перспектива лишения высоких постов. 

Многие из «ударников» насилия - Эйхе, Хрущов, Варейкис, Евдокимов, Постышев требовали от Москвы новых лимитов на внесудебные расправы. Вдобавок ко всему глава НКВД Ежов вошел в сговор с кланами зарвавшихся руководителей. Страна надолго могла погрузиться в атмосферу хаоса и страха. Уже в январе 1938 года на Пленуме ЦК ВКП(б) выступил Маленков с докладом «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». Таким образом, была предпринята первая попытка положить конец практике необоснованных репрессий. 

К концу 1938 года волна насилия с назначением на пост наркома внутренних дел Лаврентия Берии пошла на спад. На протяжении двух последующих лет по его инициативе было реабилитировано более 200 тысяч необоснованно осужденных лиц. 

Разгоравшийся пожар Второй мировой войны отложили на будущее политические реформы, но не заставили Сталина отказаться от них окончательно. Выступая в феврале 1946 года перед избирателями Сталинского избирательного округа Москвы, вождь, в частности, заявил: «Говорят, что победителей не судят, что их не следует критиковать и проверять. Это неверно». 

Такова правда о репрессиях тридцатых годов, а не преподнесенная делегатам съезда их интерпретация, густо сдобренная Хрущевскими мифами.

Как возникла идея вынести на рассмотрение съезда доклад о культе личности? Маленков высказался за обсуждение этого вопроса на Пленуме ЦК КПСС. Молотова также отличали прагматизм и взвешенность оценок. Работа над докладом приобрела стремительный характер в последние дни работы съезда. Первоначальный вариант готовил секретарь ЦК Поспелов, который не удовлетворил заказчика. Затем пришел черед главного редактора «Правды» Шепилова. По воспоминаниям последнего, он с трудом нашел в своем творении остатки своих мыслей. А сам доклад был роздан для беглого ознакомления членам Президиума ЦК в кратком перерыве после официального окончания съезда. В процессе своего выступления Хрущев много раз отвлекался от основного текста, прибегал к импровизациям и откровенным фальсификациям, на которые был большим мастером. Так что основным автором бурного потока откровенной лжи стал именно Хрущев. 

Давая оценку этому докладу, авторитетный американский историк Гровер Ферр в своем исследовании «Антисталинская подлость» насчитал в нем 61 случай грубейшего извращения и произвольного толкования известных исторических фактов. Иными словами, Никита Сергеевич в среднем лгал каждые четыре минуты. В своем докладе Хрущев вменил Сталину расправу с испытанными кадрами партии, умолчав, правда, о причинах репрессий. Это было правдой, но только частичной. Не хватило смелости разоблачителю культа взять на себя личную ответственность. К слову, сам Хрущев за два года в руководимой им Московской области «обезвредил» 45.000 «врагов народа».

 С ловкостью карточного шулера Хрущев попытался возложить на Сталина главную ответственность за провал Харьковской наступательной операции в мае 1942 года. Однако в своих воспоминаниях бывший начальник Генерального штаба маршал Советского Союза Василевский напомнил, что инициатива осуществить операцию целиком принадлежала командованию Юго-Западного направления (командующий Тимошенко, член Военного совета Хрущев). Но уже на пятый день наступление советских войск захлебнулось. Анализируя причины и трагические последствия майского поражения, Сталин не поскупился на жесткие оценки действий этих лиц. 

А чего только стоят басни дедушки Никиты о том, что Сталин планировал операции по глобусу. Талантливые представители советской полководческой школы Шапошников, Жуков, Василевский, Рокоссовский, Голованов, Антонов отмечали, что огромный стол в кабинете вождя всегда был завален картами с оперативной обстановкой на ключевых фронтах, в которых тот разбирался со знанием дела.

Давая оценку Сталинскому стилю руководства страной и партией, обвиняя его в отсутствии внутрипартийной демократии и отступлении от ленинских норм партийной жизни, Хрущев оставлял «за кадром» предвоенные, военные и послевоенные годы, когда со всей остротой стоял вопрос «Быть или не быть?» советскому государству, когда вчерашние союзники тайно разрабатывали новой смертоносной войны против СССР. И эффективность этих решений измерялась не количеством заседаний Президиума и Оргбюро ЦК, Пленумов ЦК и съездов, а оперативной организацией всех сил на отпор и разгром врага, когда в стране в обстановке совершеннейшей секретности в сжатые сроки создавалось атомное и термоядерное оружие, средства ПВО и ракетного вооружения. 

«Секретный» доклад Хрущева уже через несколько дней разошелся по всей Европе и далеко за ее пределами. Он больно ударил по международному авторитету СССР, по мировому коммунистическому движению. Авантюрная политика Хрущева на долгие десятилетия надолго вбила клин в стратегический союз СССР и КНР, чем умело воспользовались США. В противном случае, как знать, в чью бы пользу закончилось к концу тех же 70-х годов соперничество двух мировых систем?

Зачем все это понадобилось неукротимому борцу с культом личности и его последствиями? Хрущева просто использовали «в темную»? Или решающую роль сыграли его глубокие троцкистские корни? Ведь не зря сразу же после ХХ съезда одним из первых шагов Хрущева стала реабилитация организаторов заговора генералов, членов троцкистско-бухаринской группировки. Реабилитация же совершалась келейно, по закрытым представлениям Прокуратуры СССР. Вскоре после этого оттуда поперло такое, что не приведи Господь: дела недобитых головорезов ОУН-УПА, власовцев, «лесных братьев»… 

В отличие от Хрущева, главные перестройщики Яковлев и Горбачев были куда откровеннее в своих признаниях (правда, уже после 1991 года, когда дело было сделано) о том, что их главная цель была — взорвать Союз и советское общество изнутри. Но, как говорят в народе, Сталина на них уже не было.