Ничего никому не скажу…

В четверг 22 сентября в Озерском городском суде продолжились слушания по делу бывшего сенатора от Челябинской области Константина Цыбко. И вновь, как и накануне, в зале суда состоялась видеоконференция с Басманным районным судом Москвы. Правда, с двумя существенными нюансами.

Во-первых, техника неожиданно забарахлила (причем не у нас, а в столице), и ее исправили только после обеда. А во-вторых, свидетель обвинения – а это была гражданская жена бывшего главы администрации ОГО Тарасова Ирина Торлина – напрочь отказалась давать показания, ссылаясь на положение статьи 51 Конституции РФ, дающей возможность не свидетельствовать против себя и своих родственников. Торлина заявила, что полностью подтверждает свои показания, данные ею ранее на предварительном следствии, и отказалась отвечать на все вопросы. Самое интересное, что сторона обвинения, которую, по логике, такое поведение своего свидетеля не должно было устраивать, с пониманием отнеслась к позиции Торлиной и фактически поддержала ее. Хотя упомянутая выше статья Конституции относится только к близким родственникам свидетеля, а гражданка Торлина заявила, что юридически не является замужней, и никаких документальных подтверждений тому, что она проживает, ведет совместное хозяйство и имеет общих детей с Тарасовым, суду предоставлено не было. А посему поведение данного свидетеля может подпадать под уголовное преследование за отказ от дачи показаний в суде. Но оставим этот вопрос правоведам, вернемся к сути происходящего.

Вызывает также недоумение тот факт, почему Торлина, по ее же словам, зарегистрированная и фактически проживающая в Магнитогорске, оказалась вдруг в Москве, и не просто оказалась, но и не имела никакой возможности прибыть, в отличие от множества других магнитогорских свидетелей, в Озерский городской суд для личной дачи показаний. Что она делает в Москве и почему пришлось приглашать ее в Басманный суд столицы, так и остается загадкой.

Далее. Поскольку Торлина давать показания отказалась, сторона обвинения зачитывала в суде показания свидетеля, данные ею ранее на предварительном следствии. В частности, Торлина говорила, что ее гражданский супруг Тарасов хотел сделать карьеру на государственной службе и спрашивал, нет ли на примете у нее человека, кто бы мог составить ему протекцию. Та поинтересовалась у некоей Э.Салимовой, с которой ранее общалась, не может ли она помочь в продвижении карьеры Тарасова. Салимова, по словам свидетеля, сказала, что якобы знает сенатора Цыбко и поговорит с ним. Через некоторое время Салимова заявила, что поговорила с сенатором и депутатом Госдумы М.Юсуповым, и что надо Тарасову с ними связаться, при этом дала Торлиной телефоны обоих должностных лиц. По словам свидетеля, Тарасов созвонился с обоими. В начале 2011 года он сообщил, что ему предложили должность главы администрации Озерска, причем этот вариант Торлиной не понравился. Каким образом Тарасов был назначен на должность главы администрации ОГО, свидетелю не известно. О том, что Тарасов якобы был должен денег сенатору, она узнала только после ареста своего гражданского мужа. При этом сам Тарасов говорил ей, что деньги нужны на выборы. (В декабре 2011 года проходили выборы в Госдуму – прим. редакции)

После оглашения заявленных прокуратурой показаний свидетеля сторона защиты ходатайствовала об оглашении всех показаний Торлиной, содержащихся в материалах дела. В другом томе, не заявленном стороной обвинения, находился протокол еще одного допроса свидетеля от октября 2012 года. В этом документе Торлина говорила, что в начале 2012 года Тарасов обратился к Мельникову (напомним, это второе лицо в компании «Магнитострой») с просьбой одолжить ему денег на строительство своего торгового центра в Магнитогорске. Мельников рассказал об этой просьбе своему шефу Лакницкому, в результате чего был оформлен договор займа между «Магнитостроем» и гражданской женой Тарасова Торлиной на 60 миллионов рублей. Затем, после задержания Тарасова в июне того же года, нанятый Торлиной адвокат просил Лакницкого об оказании финансовой помощи Тарасову для расходов на юридические процедуры по его защите. На что Лакницкий сказал, что он плохо знает Тарасова, к тому же тот и так должен ему кучу денег, и встречаться с адвокатом отказался. При этом Лакницкий сказал, что давал деньги в долг также Цыбко, но теперь вопрос этот урегулирован, и сенатор ничего ему не должен.

Таковы, напомним, были показания свидетеля Торлиной, данные ей осенью 2012 года. К сожалению, повторимся, задать ей вопросы не удалось, поскольку отвечать на них она отказалась.

И последнее. Торлина произвела впечатление женщины решительной и серьезной, если не сказать суровой. Рискнем предположить, что она, будучи на шесть лет старше Тарасова, играла в этом союзе первую скрипку. Об этом говорит не только разница в возрасте, но и некоторые фразы, присутствующие в ее показаниях вроде той, что если бы она знала, что на его (Тарасова) настроение так плохо повлияет работа в Озерске, то она бы «заставила его уволиться». Впрочем, это только лишь субъективное мнение слушателя.

Процесс продолжится во вторник, 27 сентября. Свидетелей у стороны обвинения остаются считанные единицы.