20 раз менял свои показания свидетель обвинения против Сандакова

Сегодня в Советском районном суде Челябинска снова начался суд по делу Николая Сандакова. Сперва его обвиняли в странной взятке, теперь в мошенничестве

Главный свидетель по делу бывшего вице-губернатора области Николая Сандакова менял свои показания в угоду следствия более 20 раз. Это претендует на рекорд Гиннесса! Евгений Тарасов, бывший сити-менеджер Озерска, осужденный за растрату бюджетных средств закрытого города, является главным свидетелем обвинения в этом абсурдном деле.

Следствие утверждает, что Сандаков взял 1, 5 миллиона рублей у Тарасова, пообещав улучшить последнему имидж, чтобы сделать главой Магнитогорска. "Доказательством" служат слова самого Тарасова. С поличным Сандакова никто не ловил. 

По утверждению Сандакова, истинными причинами его уголовного преследования являются: месть начальника УФСБ по Челябинской области Игоря Ахримеева за политическую самостоятельность вице-губернатора, который отказался прислушиваться к требованиям главного чекиста региона о том, кто должен попасть в новый состав депутатского корпуса. Кроме того, от Сандакова силовики хотели получить не соответствующих действительности показания на бывшего сенатора от Челябинской области Константина Цыбко, процесс по делу которого идет параллельно. И который тоже напоминает театр абсурда. Поскольку и Цыбко на получении взяток никто не ловил. Но и против Цыбко главным свидетелем обвинения в получении взяток выступает все тот же ...Тарасов!

Напомним, летом 2012 года за растрату 22 миллионов бюджетных рублей был арестован вышеупомянутый Тарасов. Изначально ему инкриминировался ряд преступлений, среди которых —растрата в составе организованной преступной группы и вымогательство. Также известно, что Тарасов в 90-х годах прошлого века находился в розыске по обвинению в похищении человека. Есть сведения, что он входил в одну из магнитогорских ОПС, совершил ряд преступлений во времена руководства магнитогорским БТИ. Главе администрации Озерска, по совокупности, могло грозить наказание в виде лишения свободы на срок до 20 лет. Как полагает защита Сандакова, чтобы избежать ответственности, Тарасов по просьбе следствия дал показания о том, что пошел на преступления по принуждению сенатора Цыбко и украденные из бюджета деньги якобы передавал ему. Через год этим показаниям «дали ход», Тарасову «простили» большинство преступлений, приговорив в итоге всего лишь к четырем годам лишения свободы. Даже не перемещая из СИЗО №7 (находится во дворе УФСБ по Челябинской области), через два года Тарасова освободили условно-досрочно. Вот такие "особые отношения" сложились у Тарасова с людьми из челябинского УФСБ.

Летом 2014 года у заместителя губернатора Челябинской области Николая Сандакова, курирующего внутреннюю политику и выборы, возникли разногласия с начальником УФСБ по Челябинской области Игорем Ахримеевым. По утверждению Сандакова, Ахримеев, неправильно понимая интересы службы, пытался заставить Сандакова включить в списки кандидатов в депутаты городской думы Челябинска коммерсантов, которым начальник УФСБ покровительствовал в бизнесе. Кроме того, Ахримеев требовал исключить из списка неугодных кандидатов, среди которых есть бывшие сотрудники ФСБ, несогласные с политикой нового руководителя регионального управления. Сандаков после консультаций с губернатором области Борисом Дубровским и политическим блоком администрации Президента России, отказал Ахримееву. Последний в ответ стал угрожать заместителю губернатора уголовным преследованием. С лета 2014 года, используя свои служебные возможности в УФСБ, Ахримеев, как полагает защита Сандакова, и начал формировать и фабриковать «доказательства» преступной деятельности Сандакова. При этом чекисты проверили всю имеющуюся информацию за период профессиональной деятельности Сандакова, начиная с 2006 года, а также всю его общественную деятельность, туристические поездки, неформальные связи и т.п. После того, как компромата найти не удалось, в феврале-марте оперативниками УФСБ по Челябинской области и следователем 4-го СУ ГСУ СК РФ Игорем Бедериным по указанию Ахримеева и руководителя 4-го СУ Руслана Ибиева был заново допрошен Евгений Тарасов. В результате Тарасов изменил ранее даваемые показания о том, что имел финансовые отношения с Сандаковым в 2011-2012 годах в рамках избирательных кампаний Госдумы и Президента, и обвинил Сандакова в получении взятки, умышленно исказив обстоятельства, суммы и прочее. Тарасов сразу был освобожден от уголовной ответственности за дачу взятки. Написанное им заявление об угрозах легло в основу ходатайства об аресте Сандакова. В конце марта было возбуждено уголовное дело против Сандакова, он был задержан сотрудниками УФСБ и помещен в СИЗО постановлением ...Ленинского районного суда Екатеринбурга!

Мотивы руководства 4-го СУ ГСУ СК РФ, по словам Сандакова, следующие. В ноябре 2014 года у Следственного комитета России возникли трудности с доказыванием виновности члена Совета Федерации Константина Цыбко. Именно Ахримеев и Ибиев были инициаторами уголовного преследования сенатора от Челябинской области. Федеральное руководство Следственного комитета и ФСБ было крайне недовольно явной фальсификацией обвинения и аппаратными проблемами, которые могли возникнуть в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности члена верхней палаты парламента. Требовался серьезный свидетель для обвинения Цыбко. Ахримеев и Ибиев предполагали, что после ареста Сандаков «сломается» и оговорит Цыбко. Для реализации этой задачи Тарасов в очередной раз меняет показания и говорит, что именно Сандаков был свидетелем вымогательства и передачи денег. Других свидетельств против Сандакова и Цыбко у следствия не было и нет. В обоих уголовных делах (Сандакова и Цыбко) единственный свидетель обвинения Тарасов в угоду ангажированному следствию менял показания более 20 раз!

Следствие и оперативные сотрудники, не предполагая, что арест Сандакова создаст широкий общественный резонанс, с конца марта до начала мая 2015 года не скрывали своих истинных целей и предлагали Сандакову «сделку» со следствием. После категоричного отказа Сандакова силовики начали проводить соответствующую «работу»: устраивали «воспитательные» перемещения из изолятора в изолятор столыпинскими вагонами, с содержанием в общих транзитных камерах, в антисанитарных условиях, с плотностью содержания 5-6 человек на койку; в нарушение закона неоднократно содержали Сандакова в камерах с особо опасными рецидивистами; пытались даже возбудить уголовное дело против членов семьи Сандакова; арестовали имущество и финансовые средства семьи заместителя губернатора (следователь Бедерин говорил, что если не получит нужные показания, у детей Сандакова скоро денег «даже на сухари не будет»).

Только спустя полгода после ареста следствие под давлением общественного мнения отказалось от обвинения по ч.6 ст.290 УК РФ (взятка в особо крупном размере). Наконец-то "разборались", что у Сандакова не было полномочий, чтобы он теоретически мог совершить то, что ему ставится в вину. Много же месяцев ушло у следователей на то, чтобы увидеть очевидное. Но чтобы избежать ответственности за незаконное привлечение к уголовной ответственности и лишение свободы, следствие переквалифицировало обвинение на ч.4 ст. 159 УК РФ (мошенничество) и вдобавок возбудило еще одно дело по ст. 272 УК РФ (хакерство).

Оба обвинения по сути своей не состоятельны, поэтому в настоящее время сотрудники УФСБ по Челябинской области и 4-го СУ ГСУ Следственного комитета пытаются оказать давление на Советский районный суд Челябинска и представителей гособвинения, чтобы любыми правдами и неправдами получить обвинительный приговор. Как известно, ранее это дело уже вернули следствию в связи с выявленными грубыми нарушениями. Как утверждает сторона защит, сотрудник ФСБ А.Костенко неоднократно заявлял Сандакову, что несмотря на его невиновность, они добьются, чтобы гособвинение поддерживали подконтрольные им сотрудники областной (а не окружной) прокуратуры и дело рассматривал подконтрольный опять же им судья. По утверждению Сандакова, руководитель 4-го СУ ГСУ СК РФ Ибиев на личной встрече с ним в сентябре прошлого года угрожал, что с судом все вопросы уже решили, Сандаков будет в любом случае осужден. Единственный шанс избежать строгого наказания — это сделка со следствием и «нужные» показания.

Фактически речь идет об очевидной расправе, целой серии незаконных действий со стороны сотрудников Следственного комитета и ФСБ. Пока никто из фабриковавших это дело ответственности за свои преступления не понес. 

Сандаков как минимум пять раз письменно пытался донести до Ахримеева и Ибиева и их руководства, что затеянная ими фабрикация уголовного преследования и бездумное формирование «доказательств» может подставить под сомнение результаты выборов в Государственную Думу и Президента России (2011-2012 годов).

Сандакова в разное время поддержали несколько общественных организаций и уважаемых людей, среди которых Герой России Евгений Конопелькин, заслуженная артистка России Мария Максакова, заслуженный учитель России директор лицея № 31 Челябинска Александр Попов, известный челябинский зоозащитник Карен Далакян и другие.

В конце марта Советский районный суд г. Челябинска изменил Сандакову меру пресечения и освободил его из-под ареста в зале суда, а дело направил на доследование. Через неделю Сандаков, однако, вновь был задержан по подозрению в получении взятки от находящегося на тот момент все в том же СИЗО №7 подозреваемого в мошенничестве и пошедшего на сделку со следствием Игоря Калугина. В основу нового обвинения были положены лишь показания зависимого от следствия Калугина, других доказательств вины Сандакова, как и в первом деле, нет, а явные доказательства невиновности (например, квитанции об оплате охранных услуг фирмы Калугина) вновь игнорируются следствием. Инициатором нового уголовного преследования Сандакова вновь выступили подчиненные начальника УФСБ по Челябинской области Ахримеева. На этот раз Центральный районный суд Челябинска отказал следствию в заключении под стражу и отправил Сандакова под домашний арест. Новое дело расследуется Следственным управлением Следственного комитета России по Челябинской области.

Первое и второе дела незаконно не соединены: следствие пытается создать видимость системной преступности Сандакова, оказав тем самым давление на суд и общественное мнение. При этом защита Сандакова неоднократно настаивала на объединении дел в одно.