«Че ты сидишь, достал уже, иди работай»

В Советском районном суде во вторник, 10 октября, в рамках процесса в отношении бывшего вице-губернатора Челябинской области Николая Сандакова допросили очередного свидетеля обвинения — на этот раз свои доводы и мнения (сегодня звучало действительно много субъективных оценок), касающиеся вопроса заключения контрактов на охрану губернатора, высказал бывший руководитель администрации главы региона, а затем и вице-губернатор Иван Сеничев, ныне занимающий пост директора ХК «Трактор».

«Не дрались и не ругались»

О том, что участников ждет нескучное заседание, было понятно с самого начала уже исходя из личности Ивана Сеничева. Напомним, в 2015 году с подачи Игоря Калугина в СМИ попала аудиозапись его разговора с чиновником, где тот в нецензурной форме требовал передать области два «Рейндж Ровера», купленных для поездок губернатора по «… области». Сеничев вынужден был уйти с поста, а в работе «Питона» проверка ГКУ выявила нарушения, которые позже привели Калугина на скамью подсудимых. 

Иван Сеничев, придя в суд незадолго до начала заседания, зашел в зал и как ни в чем не бывало собрался сесть на скамью среди журналистов. 

«Куда мне можно сесть», — спросил свидетель, удивившись присутствию СМИ и пытаясь разглядеть знакомые лица.

«Ну… вообще-то никуда, за дверью ждите, вас позовут», — ответила ему секретарь суда.

Не успел Сеничев выйти, как вслед послышались рассуждения слушателей и участников о смысле слова «сесть» в разных контекстах.

Успокоил смешки судья Андрей Зимин, начав процесс.

Иван Сеничев отвечал весьма бойко и скоро, периодически вставляя примеры, не относящиеся напрямую к делу. В конце фраз о вещах, наиболее трогающих его разум, оставлял едва заметные нецензурные междометия.

 Рассказывал в основном о периоде работы в должности руководителя администрации губернатора в прямом подчинении у Николая Саднакова (хотя подсудимый в конце и заявил, что фактически Сеничев подчинялся напрямую губернатору)

 — Подчинялся я, как и 150 человек у меня в аппарате, Николаю Дмитриевичу. Его поручения и указания являлись обязательными к исполнению, — начал Иван Сеничев, говоря о своих взаимоотношениях с подсудимым. — С ним у нас были рабочие моменты, конечно, но мы не ругались и не дрались. У нас был один общий начальник (губернатор, — прим. ред.), поэтому смысла открыто конфликтовать не было… Вопросами охраны напрямую Сандаков не занимался, у него был другой функционал.

— Вопросы охраны губернатора входили в круг ваших полномочий? — спросила прокурор.

— Да, в конце 2013 года было много вопросов: и про вертолет, и про дорогостоящую охрану. Нужно было разобраться в том, что писали (СМИ, — прим.ред.), что контракты 100-милионные были. Это было одно из поручений губернатора. Деньги бюджетные, задача была как-то оптимизировать. Мы пытались посмотреть, что, где и как. В моем представлении, как финансиста с большим опытом, были вещи, которые мне непонятны. С личной охраной тут все ясно, действительно работали профессионалы. А вот вопросы были по охране мероприятий с участием первых лиц. На бумаге и по цене получалось, что на какое мероприятие приезжал губернатор, так его (это мероприятие) охраняла если не рота, то взвод точно. Я Калугина спрашивал по этому поводу, где все эти люди. Он тогда объяснял, что мы их не должны видеть, но они выполняют свою работу, — рассказал свидетель.

«В отношении меня он соврал»

Далее Иван Сеничев подробно остановился на личности Игоря Калугина, хотя и оговорился позже, что для него этого человека просто не существует после того, что он сделал.

 — Калугин проявлял недовольство, когда речь зашла о снижении цены контракта? — поинтересовалась прокурор.

— Ну, а вы как думаете, когда контракты стоили по 100 млн, а стали по 20. Лично мне он претензий не высказывал. Игорь не такой человек, чтобы в лицо сразу высказывать… Я думаю, стало ясно, какой он, когда он всё записал и выставил на ТВ, все переврал, обернул черное белым, а еще написал на меня донос. А потом еще подходил и говорил, давай попробуем выяснить отношения. Вот какой он человек, — заявил Сеничев. — А еще у Николая Дмитриевича был проходной кабинет, мимо шли все из старого здания правительства в новое. Так вот Калугин все время сидел там в предбаннике. День сидит, на следующий снова. Я ему говорил: «Игорь, чего ты тут сидишь, иди работай, ну достал уже»… А он все равно вечно сидел там.

При этом на вопрос о наличии внерабочих отношений между Калугиным и Сандаковым Сеничев прямо сказал, что об этом ничего не знает, в том числе он никогда не получал от вице-губернатора просьб или поручений оказать какие-либо преференции Калугину, тем более неформально. Об охране дома Сандакова Сеничев заявил, что тоже ничего не знает. Также свидетель подтвердил тот факт, что на последних контрактах ЧОП «Питон» потерял десятки миллионов рублей.

Четыре секретарши на трех стульях

Если в начале допроса Иван Сеничев лишь коротко сказал о том, что не имел конфликтов с Сандаковым, то во второй его половине волей-неволей привел в пример совершенно обратные вещи, укрепив тот факт, что они с бывшим вице-губернатором если и не ссорились открыто, то друзьями не были точно.

— Подписали бы вы какой-либо акт, если бы Сандаков сказал: «нет»? — поинтересовалась прокурор.

— Приведу маленький пример. Когда мы начали экономить, оказалось, что две машины есть только у Сандакова и у Комякова (Сергей Комяков, — бывший первый вице-губернатор). Я пришел к Комякову, сказал, что надо оставить одну — тот без вопросов согласился. А Николай Дмитриевич сказал, что нет, обе машины ему нужны. Я прямо ему говорил: «Коля, зачем тебе две машины, оставь одну». Но тот отказался, так и осталось у него две машины. Это значит, что если он говорил «нет», то я вынужден был согласиться…

— Тут СМИ, поэтому сначала по машинам, — начал свои вопросы Николай Сандаков, которому пример явно пришелся не по душе. — Вы помните, какие машины были? И тот факт, что я больше чем все остальные вице-губернаторы по области ездил?

— Конечно, Toyota Land Cruiser 200 и «Бэха пятерка» — укороченная «семерка». Я тогда что тебе сказал: «возьми себе крузак». А ты мне что ответил: «А кто будет жену по салонам красоты возить». Губернатору да, я всё докладывал, но он только промолчал, — заявил Иван Сеничев.

— А было еще что-то такое, может Сандакову квартиру за счет бюджета купили? — спросил о самом себе подсудимый.

— Нет, квартиру не покупали, но четыре секретаря было. Я всегда спрашивал: «Коля, что делают четыре человека у тебя в приемной?». Я никогда этого не понимал, до сих пор у меня один секретарь, — продолжил свидетель.

— Там было всего три стула, вместе они не работали, это все вранье и домыслы этого человека, не верьте ему, — заявил Николай Сандаков после заседания.

— Но ведь они (секретарши) сами нам на допросах ранее подтвердили, что работали у вас, — вмешалась прокурор. — А затем вы их по разным этажам развели.

— Не работали они вместе, там три стула было, ну, кто был у меня в приемной, помните?, — не унимался обвиняемый.

К вопросу о секретаршах в ходе процесса Сеничев сделал и еще одну ремарку. Речь зашла о том, что возможно, Игорь Калугин постоянно сидел у Сандакова в приемной, так как с вице-губернатором у него были дружеские отношения: «Может и так, а может и нет, это предположение. Может ему кофе в приемной нравился, а может одна из четырех секретарш. Было бы это не проходное место, может, Калугина тогда и не видел никто, все бы думали, что он на работе, а не кофе пьет», — заявил Иван Сеничев.

Судя по всему, ничего сенсационного, прямо относящегося к вменяемому Сандакову обвинению, Иван Сеничев не сказал. Разве что в очередной раз в суде всплыла характеристика нечистоплотности основного свидетеля обвинения — Игоря Калугина. Ведь защита говорит именно о том, что Калугин дал нужные следствию показания, чтобы облегчить участь себе.