Останки жертв «красного» террора не могут захоронить

В декабре прошлого года археологи нашли на территории Петропавловской крепости захоронения столетней давности. Экспертиза установила, что в ямах были останки людей, расстрелянных в годы «Красного террора». Перед захоронением останков необходимо установить личности расстрелянных. Идентификация личности – очень сложная, дорогостоящая и не всегда возможная процедура. В 2011 году в Петропавловке в ходе раскопок уже находили могильные ямы. Тогда по случайному стечению обстоятельств удалось найти родственников одного из расстрелянных. Однако, это единичный случай. Сейчас кости погибших хранятся в музее крепости.

На территории Петропавловской крепости находится Музей истории Петербурга. Вдоль стен в одном из помещений музея в несколько ярусов стоят картонные коробки. В них – груды человеческих костей. Эти люди были расстреляны с 1917 по 1920 годы при «красном терроре». Среди них были и женщины. Один из расстрелянных — юноша 14-16 лет. «Никакой информации о том, кто здесь захоронен, у нас нет, — объяснила научный сотрудник музея Наталья Петрова. — В архивах этого тоже нет. Мы знали, что людей расстреливали, но в документах нет информации о том, где именно расстреливали и хоронили людей. Раньше говорить о «красном терроре» было не принято, в советское время об этом умалчивалось в школьных учебниках истории. Сейчас мы собираем информацию по крупицам. Это очень сложная работа. У нас нет оборудования, нет достаточных знаний. Мы обращаемся к специалистам. Нам нужно систематизировать и вычленить материал, найти родственников погибших. Невинно убиенные люди должны быть похоронены».

За последние 20 лет на Заячьем острове, где расположена Петропавловская крепость, трижды находили человеческие останки. В 1989 году обнаружили останки четырёх человек, в 2007 – двух. В конце 2009-го нашли могильную яму с останками 16 человек. Эта страшная находка послужила основанием для продолжения раскопок. За лето 2010 и 2011 года археологи раскопали семь захоронений, в которых лежали останки 90 человек. Кости были повреждены пулями. Вместе с останками в могильных ямах обнаружили одежду, обувь, расчёски, портсигары, пуговицы, пули и гильзы. Специалисты установили, что люди были расстреляны в период с 1917 до 1920 года. Все работы проводились за счёт Государственного музея истории Петербурга.

После первых раскопок археологи составили многолетний план исследования территории. План был одобрен Комитетом по культуре Петербурга, и чиновники пообещали выделить средства на работы в 2013 году. Деньги выделили, правда, поздней осенью, когда в Петербурге ударили заморозки. Копать было сложно. «Пару дней приходилось отогревать землю паяльной лампой, — рассказывает руководитель раскопок Владимир Кильдюшевский. — Когда могилу вскрыли, оказалось, что там все костяки примёрзли друг к другу и покрылись инеем». Правда, могильные ямы находятся на не очень большой глубине — 1,5-2 метра. Расстреливали осенью и зимой, и земля была мёрзлой. В прошлом году археологи нашли останки сорока человек. Останки сложно разобрать по скелетам, на это у специалистов уходит много времени. В одной из найденных археологами ям тела тридцати человек лежали в шесть ярусов.

Через год работы продолжатся. На сегодняшний день археологи исследовали около 2 тыс. кв. м., и примерно такую же площадь предстоит изучить. Все найденные останки хранятся на территории Петропавловской крепости. Их обработали специальным раствором, чтобы предотвратить появление плесени. Перед погребением останков сотрудники музея хотят найти родственников расстрелянных людей. На это может уйти несколько лет: далеко не все интересуются судьбой своих предков. К тому же, о расстрелах нет практически никаких данных. Мартиролог Анатолий Разумов сделал список 515 человек, расстрелянных в Петрограде в сентябре 1918 года. Но не факт, что они были расстреляны именно на территории Петропавловки.

Тот, кто считает, что его предок мог быть убит и похоронен у стен крепости, должен обратиться в архив ФСБ. Если фамилия его родственника окажется в списке расстрелянных, предстоит сделать антропологическую экспертизу по фотографии предка. Это необходимо, чтобы сузить круг поиска и из смешанных останков нескольких людей, убрать те, которые точно не могут принадлежать этому человеку. Специалисты делают это, опираясь на рост, возраст, пол, форму черепа. «Многие фотографии тех времен не очень качественные, — говорит Наталья Петрова. — Если снять человека не с того ракурса, то уже непонятны некоторые детали его внешности». Делать генетическую экспертизу сразу невозможно: тогда пришлось бы проводить процедуру с останками каждого расстрелянного, а их более ста.

Когда из могильной ямы извлечено несколько останков, нужно сделать генетическую экспертизу для уточнения. Процедура дорогостоящая. Стопроцентное родство можно установить только между родителями и детьми. Родство с внуками можно определить только на 50%, у правнуков степень родства ещё ниже. Многие потомки не знают о своих дедах и прадедах, или просто им не приходит в голову заниматься установлением их личности и погребением. Процесс затягивается на годы, а кости остаются непогребёнными.

За два с половиной года после обнаружения захоронений удалось установить личность и похоронить только одного человека — военного моряка Александра Рыкова, расстрелянного в декабре 1918 года. Семья внука Рыкова, Николая Крылова, знает всех своих предков, начиная с XVII века. О деде Николай Крылов знал по рассказам своей матери, которая была дочкой расстрелянного офицера. «Когда деда расстреляли, моей маме было шесть лет, — рассказывает Николай. — Она его хорошо помнит. У нас сохранилось много фотографий. Я знал, что он был героем Порт-Артура, спасал матросов с тонущего корабля. В сражении был ранен, и ему ампутировали ногу. Это печальное событие и помогло нам его найти. Я знал, что дед расстрелян, но где именно, было неизвестно. Бабке тогда просто бросили его костыли, и всё».

Практически все предки Крыловых были похоронены на Митрофаньевском кладбище Петербурга. В 2011 году Николаю позвонил заместитель председателя Митрофаньевского союза Илья Попов. Он рассказал, что был на раскопках в Петропавловской крепости и узнал, что археологи нашли останки человека с ампутированной ногой. Николай сразу понял — это его дед. «Я был абсолютно в этом уверен, вся наша семья знала это точно», — вспоминает Крылов. Николай и его сестра решили делать генетическую экспертизу. Специалист объяснил Крыловым, что для точного определения родства нужен генетический материал дочери морского офицера Рыкова (матери Инги и Николая Крыловых), которой не стало в 2000 году.

Никаких личных вещей женщины не осталось, но Николай нашёл выход. Он привез на экспертизу четыре письма от матери в конвертах. Специалисты расклеили эти конверты, отделили марки и в клейком веществе нашли остатки слюны дочери Рыкова. У Николая и его сестры взяли кровь, и экспертиза подтвердила родство между ними и их матерью. Затем генетики провели экспертизу, сравнив останки офицера с генетическим материалом матери Крыловых. Процедура показала стопроцентное родство.

Николаю пришлось собрать ещё много справок перед тем, как ему выдали останки деда. Например, разрешение на похороны останков в гробу можно получить, написав письмо губернатору. Без такого разрешения останки можно хоронить только в урне. Александр Рыков был похоронен на Новодевичьем кладбище Петербурга, рядом со своими родителями и братом. «Я считаю, каждый человек должен знать свою родословную, — говорит правнучка Рыкова Мария Крылова. — Это нужно и важно. Папа (Николай Крылов — прим. авт.) с детства рассказывал мне о наших предках, мне было очень интересно».

Многие родственники расстрелянных людей уже давно живут в других странах, но им небезразлична судьба их родных. «Сегодня нам позвонила дама по фамилии Скалон, — поделилась Наталья Петрова. — Она сообщила, что прадед её мужа был знаменитым генерал-адьютантом Скалоном. В революцию ему было больше 75 лет. По словам дамы, в 1918 году его забрали солдаты, и он уже не вышел из Петропавловской крепости. Из Бразилии приезжала родственница Скалона, которая хотела побывать на его могиле. Я решила почитать об этом в интернете и нашла информацию о том, что Скалон умер в 1919 году в возрасте 78 лет, похоронен в Петрограде. Но этим сводкам не всегда можно верить! Про Рыкова тоже было написано, что он похоронен на Митрофаньевском кладбище, а оказалось — нет».

В случае с Рыковым родным повезло — останки оказались цельными, и отделить его тело от остальных не составило особого труда. Но многие могильные ямы сильно потревожены. В 30-х годах на территории Петропавловки случайно обнаруживали захоронения, но тогда к этому относились спокойно: просто выкапывали небольшие ямки и зарывали кости. В могильных ямах убитые лежат в несколько слоёв, кости могут проваливаться, каких-то фрагментов может не хватать. Экспертиза останков, которые нашли в конце 80-х годов, установила, что в найденных костях четырёх человек одному из них принадлежит только лопаточная кость. Необходим хороший специалист-антрополог, который разложил бы свеженайденные останки на отдельные костяки. Учитывая все эти факторы, процесс нахождения родственников погибших может быть бесконечным. Но останки людей не могут вечно храниться в Музее истории Петербурга в Петропавловской крепости.

«Мы рассчитываем на то, что в ближайшие годы в Петербурге появится генетическая лаборатория, — говорит археолог Кильдюшевский. — Тогда можно будет создать банк ДНК, взяв генетические образцы останков. В таком случае кости можно будет похоронить. Например, появится родственник, который всё это время жил в США и не мог приехать. Он сделает ДНК-экспертизу и будет знать, где похоронен его предок. На мой взгляд, это лучший и единственный возможный вариант».

Останки более ста человек хранятся в крепости. Пока что похоронить их могут только родственники. Летом раскопки в Петропавловке будут продолжены.