Великая Яса Чингисхана

Чингисхан остался в истории не только как великий и жестокий завоеватель, но и как автор множества законов, и логика, стройность и справедливость некоторых впечатляют нас и сегодня. Назывались они "Яса". Яса (более полная форма "ясак"; на монгольском - "дзасак", "йосун") означает "постановление", "закон". Яса Чингисхана - санкционированный правителем свод законов и установлений. Новое законодательство формировалось десятилетия, с одной стороны, долго, а с другой - моментально.

Надо сказать, что в XII в. на территории Монголии не было единого государства, основой общества были родоплеменные отношения. Социальной единицей была семья, несколько семей составляли айманы (роды), несколько родов объединялись в хотон (аул), несколько аулов составляли орду (племя), а из племен образовались народности - улусы. Вели они полуоседлый образ жизни. Как удачно выразился историк Михаил Геллер: "Кочевое государство представляет собой армию на марше".

В 1206 г. состоялся Великий курултай, на котором Темуджин провозгласил себя правителем и принял титул Денгиз-хан (Чингисхан), что означало "властитель океана". На Курултае был принят свод законов Яса, который определял различные виды правовых отношений в монгольском государстве. После 1206 г. Яса дополнялась и расширялась, например, в 1218 г. перед войной с Хорезмийским султанатом, в 1225 г. перед завоеванием Тангутского царства.

Яса охватывала все стороны жизни империи. Письменность на основе уйгурского алфавита, заимствованная монголами по велению Чингисхана у побежденных найманов, позволила записать этот первоначально устный свод правил. Наследники хана верили в магическую силу Ясы и скрывали "священную книгу" от всяких иностранцев, покоренных или до поры свободных. Считалось, что Яса приносит победу в битве. Полный текст до нас, к сожалению, не дошел, но упоминание многих положений Ясы в трудах древних историков позволяет понять ее суть.

В монгольской летописи "Чиндаманин Эрихэ" говорится: "По изгнании Алтан - хана китайского и подчинения своей власти большей части китайцев, тибетцев и монголов, Чингисхан, владея великим просветлением, так думал: законы и постановления китайцев тверды, тонки и непеременчивы. И при этой мысли, пригласив к себе из страны народа великого учителя и 18 его умных учеников, Чингисхан поручил им составить законы, из которых исходило бы спокойствие и благоденствие для всех его подданных, а особенно книгу законов (хули-йосони билик) для охранения правления его. Когда, после составления, законы эти были просмотрены Чингисханом, то он нашел их соответствующими своим мыслям и составителей наградил титулами и похвалами".

Наиболее подробные сведения о постановлениях Ясы мы находим у персидского историка XIII в. Джувейни и египетского писателя XV в. Макризи. По словам Джувейни, Яса была написана уйгурским письмом на свитках и называлась "Великою книгою ясы". Эти свитки хранились у наиболее авторитетных царевичей - знатоков Ясы; при вступлении нового хана на престол, отправлении большого войска, созыве собрания царевичей для обсуждения государственных дел и их решений приносили эти свитки, и на их основании вершились дела. Яса не сохранилась в подлиннике и известна лишь в отрывках и сокращенных изложениях у Джувейни, Рашид ад-Дина, Вассафа, Ибн Баттуты, Г.Абу-л-Фараджа, Макризи и др.

Из сохранившихся фрагментов можно сделать заключение, что основной задачей постановлений Чингисхана было создание новой системы права, которая отвечала бы запросам и потребностям модернизирующегося монгольского общества.

В исторической литературе о названии закона "Великая Яса" существуют различные мнения. В частности, В.А. Рязановский, занимавшийся исследованием Великой Ясы, писал: "Слово "Яса" означает запрет, устав, закон... Великая Яса представляет письменный законодательный памятник, изданный Чингисханом". Академик Б.Я.Владимирцов в книге "Чингисхан" (1922 г.) писал: "Чингисхан... оставил своим преемникам громадную империю и руководящие начала ее устройства, которые и были изложены им в его установлениях, Джасаке, и его изречениях - Билике". По мнению калмыцкого историка Эренжина Хара-Давана, Большой Джасак Чингисхана как бы состоял из двух крупных разделов.

Таким образом, в Ясе оказалось возможным закрепить и кодифицировать монгольское и обычное право и народные обычаи и воззрения. Все это вылилось в форму Великой Ясы, которая включает в себя два крупных раздела. Первый назывался "Билик". Это сборник изречений самого Чингисхана, который содержал в себе его мысли, наставления и решения. Они могли быть как общего, теоретического характера, так и в качестве высказанных им суждений по поводу конкретных случаев. Второй был собственно Ясой как свод положенных законов, военных и гражданских, с установлением ответственности за их неисполнение.

Ряд исследователей XIX в., как, например, профессора И.Березин и В.Васильев, смешивали Билики Чингисхана с Ясой. Известный востоковед П.Мелиоранский в 1901 г. подверг Билики Чингисхана специальному исследованию и установил, что разница между содержанием Ясы и Биликами Чингисхана состояла в том, что в Ясе перечислялись и описывались разные проступки и преступления, указывались наказания, которым должно было подвергать виновных, а в Биликах определялся самый порядок следствия и судопроизводства в монгольском суде.

Иными словами, Яса представляла собой узаконенное предписание, которому должны были строго следовать Чингизиды, и, следовательно, их подданные, а "Билик" являлся своего рода процессуальным кодексом, согласно которому вершился суд над нарушителями Ясы - действующего закона.

В "Сборнике летописей" Рашид ад-Дина говорится, что со времени Чингисхана существовал обычай, чтобы изо дня в день записывали слова хана, причем хан для этой цели часто говорил рифмованной прозой, "складно и со скрытым смыслом".

В Ясе - кодексе законов, которые были введены на территории всех улусов, было зафиксировано не безоговорочное подчинение власти, основанной на насилии, а острая необходимость обрести силу для самообороны, при этом даже жертвуя привычной независимостью и личной свободой. Поэтому монголы были людьми особого поведенческого настроя, закрепленного в Ясе. На Ясу "монголы действительно смотрели как на Евангелие или Коран". Таким образом, Яса становится основной политической доминантой степного суперэтноса в борьбе против католического и мусульманского миров до принятия ислама на территории Улуг Улуса.

Вместе с тем, соблюдение постановлений Чингисхана было обязательно не только для всех жителей империи, но и для самих ханов. Но Яса, конечно, нарушалась как жителями империи, так и самими Чингизидами. Это объясняется тем, что Яса регламентировала лишь нормы кочевой жизни. В большинстве покоренных монголами стран, в частности, в Средней Азии и Персии, где издревле существовала своя правовая традиция, подчинить население новому праву было чрезвычайно трудно. Правовая система монголов, выработанная на основе обычного права кочевников и преимущественно для кочевников, в иных условиях оказывалась крайне неудобной.

Кроме этого, многие стороны социально-бытовой и общественной жизни оставались вовсе не регламентированы Ясой, а отдельные ее положения вступали в противоречие с религиозным мусульманским правом и обычаями местного населения. На этой почве возникали столкновения между блюстителями Ясы и местным населением, оборачивавшиеся, как правило, трагедией для последних. Вот как описывает Джувейни действия Чагатая, главного блюстителя Ясы Чингисхана: "Свое окружение и подчиненных он так сдерживал страхом Ясы и своею расправою за ее нарушение, что в его правление кто бы ни проезжал поблизости его войска, не нуждался ни в каком авангарде, ни в конвое и, как гиперболически говорят, если бы какая-либо женщина поставила себе на голову поднос золота и пошла одинокою, она бы ничего не боялась. Он издавал мелкие постановления, которые были невыносимы для мусульманского народа, вроде того, чтобы не резали скот на мясо, чтобы днем не входили в проточную воду, и т.п. Было разослано во все области постановление, чтобы не резали баранов, и в Хорасане продолжительное время никто открыто не резал овец: он понуждал мусульман питаться падалью".

Однако не для всех Яса стала законом, который должен был неукоснительно соблюдаться. Это касалось, прежде всего, Чингизидов. Чингисхан повелел: "Если кто-нибудь из нашего уруга единожды нарушит Ясу, которая утверждена, пусть его наставят словом. Если он два раза ее нарушит, пусть его накажут согласно Билику, а на третий раз пусть его сошлют в дальнюю местность Балджин-Кулджур. После того, как он сходит туда и вернется обратно, он образумится. Если он не исправился, то да определят ему оковы и темницу. Если он выйдет оттуда, усвоив адаб (нормы поведения), и станет разумным, тем лучше, в противном случае пусть все близкие и дальние его родичи соберутся, учинят совет и рассудят, как с ним поступить".

Без полной копии Великой Ясы нельзя сказать наверняка, в каком порядке размещались статьи. Предполагают, что они начинались с преамбулы. Затем, вероятно, в порядке, очерченном Джувейни и Аб-уль-Фараджем, излагались общие принципы и статьи о международном праве и организации армии и государства.

Содержательное деление Великой Ясы может быть предположительно реконструировано на основе имеющихся в различных редакциях фрагментов. Следующие выдержки могут дать его общую идею.

"Следует возвеличивать и уважать чистых, непорочных, справедливых, ученых и мудрых, к каким бы людям они ни принадлежали; и осуждать злых и несправедливых людей". "Первым является следующее: любите друг друга; во-вторых, не совершайте прелюбодеяние; не крадите; не лжесвидетельствуйте; не предавайте кого-либо. Уважайте стариков и бедных".

"Он (Чингисхан) запретил им (монголам) есть что-либо в присутствии другого, не приглашая его разделить пищу; он запретил любому человеку есть больше, чем его товарищи".

Поскольку Чингисхан не принадлежал к какой-либо религии и не следовал какой-либо вере, он избегал фанатизма и не предпочитал одну веру другой или не превозносил одних над другими. Напротив, он поддерживал престиж любимых и уважаемых мудрецов и отшельников любого племени, рассматривая это как акт любви к Богу: "Он приказал уважать все религии и не выказывать предпочтения какой-либо из них". Эта часть Ясы стала основанием монгольской политики религиозной терпимости. Вот этот бы закон - да нам сейчас! Как хорошо было бы тогда жить!

Отдельный раздел Ясы касался международного права. "Когда необходимо писать восставшим и посылать им представителя, не запугивайте их силой и великим размером вашей армии, а только скажите: "Если вы добровольно сдадитесь, то вы найдете хорошее обращение и покой, но если вы сопротивляетесь - что с нашей стороны можем мы знать? Вечный Бог знает, что случится с вами"". Следует отметить, что, с точки зрения Ясы, каждая нация, отказывающаяся признать высший авторитет великого хана, рассматривается как восставшая.

Важным принципом монгольского международного законодательства был принцип неприкосновенности послов. И в каждом случае, когда враг нарушал этот принцип, следовало суровое возмездие. Не существует, однако, прямого выражения такового в существующих фрагментах Ясы.

Большое внимание в Ясе было уделено государственному и административному праву. Надо отметить, что в сохранившихся фрагментах Ясы лишь одна статья, рассматривающая императорский титул, касается этого предмета. "Монголы не должны давать своим ханам и благородным людям много возвеличивающих имен или титулов, как это делают другие нации, в особенности, последователи ислама. И к имени того, кто сидит на троне царства, им следует добавить одно имя, т.е. Хан или Каган. И его братья, сестры и родственники должны называть его первым именем, данным при его рождении". Можно сказать, что титул "каган" сам по себе выражает полноту императорской власти. В то же время для членов своей семьи император остается старейшим в роде, близким родственником; отсюда и личная форма обращения, рекомендуемая родным.

"Когда монголы не заняты войной, они должны отдаваться охоте. И они должны учить своих сыновей, как охотиться на диких животных, чтобы они набирались опыта в борьбе с ними и обретали силу, энергию, чтобы могли выносить усталость и быть способными встречать врагов, как они встречают в борьбе диких зверей, не щадя себя". Очевидно, что охота не была наиболее популярным спортом монголов, она рассматривалась Чингисханом как государственный институт и основа военной подготовки. "Бойцами рекрутируются мужчины от двадцати лет и старше. Для каждого десятка должен назначаться офицер, и для каждой сотни, и офицер для каждой тысячи, и офицер для каждых десяти тысяч... Ни один воин из тысячи, сотни или десятка, в которые он был зачислен, не должен уезжать в другое место; если он сделает это, то будет убит, и также будет с офицером, который принял его". "Он (Чингисхан) приказал воинам после возвращения из военного похода исполнять определенные повинности на службе правителя".

Создание императорской гвардии стало одной из наиболее важных реформ военной организации Чингисхана. Весьма вероятно, что высокое положение гвардии было зафиксировано Ясой, хотя об этом нет упоминания в существующих фрагментах. Родовой принцип в новом государстве нарушили немедленно и сознательно. Командиры получили награды соответственно заслугам, а не по праву рождения. Воины служили с четырнадцати до семидесяти (!) лет. Для наблюдения за порядком кроме стотысячной армии была создана десятитысячная гвардия, несшая службу по охране ханской юрты. В основе законодательства находился воинский устав чингизовой армии. Новорожденная империя возникла из-за войн и должна была их вести до тех пор, пока не останется поводов для них. В столь воинственном и разноплеменном людском скопище необходимо поддерживать строгий порядок, для чего требовалась реальная сила. Чингисхан предусмотрел это и из собственной охраны создал монгольский аппарат принуждения, который подчинялся только ему и был поставлен выше армейского командного состава: рядовой гвардеец считался по рангу выше тысячника. Тысячниками же назначили 95 нойонов.

В отличие от западноевропейских монархий и восточных деспотий здесь власть не передавалась по знатности и наследству - монгольского хана выбирали, и тогда он своим авторитетом являл гарантию закона и стабильности в монгольском обществе. Чингисхан сделал из своих подчиненных организацию с общественным императивом: "Будь тем, кем ты должен быть", и все должны были следовать закону, включая хана. И хан являлся для всех своих воинов примером в исполнении Ясы, иначе монголы отказали бы ему в доверии.

Армия, в особенности в период первых завоеваний, являлась становым хребтом монгольской администрации как целого. Поэтому принцип универсальной службы, предполагавший, что каждый человек имеет свое особое место, с которым он связан и которое не может покинуть, стал основанием не только монгольской армии, но и Монгольской империи. Можно назвать это Статутом связанной службы, и служба эта не сводилась только к исполнению воинских обязанностей. Важным аспектом обязанности служения государству было то, что эта повинность поровну распределялась среди всех подданных хана.

"Существует равенство. Каждый человек работает столько же, сколько другой; нет различия. Никакого внимания не уделяется богатству или значимости". Кстати, не только мужчины, но и женщины должны были служить. "Он (Чингисхан) приказал женщинам, сопровождающим войска, делать работу и выполнять обязанности мужчин, когда последние отсутствовали, сражаясь". Статут связанной службы стал базисом всемогущества великого хана. Однако существовали и исключения из казавшихся железными правил. Священники всех религий, равно как врачи и ученые, не должны были выполнять обычную службу или платить налоги. От них ожидалась иная отдача - духовная или профессиональная. Помимо освобождения от повинностей всей социальной категории, специальные привилегии могли получить и индивиды, принадлежащие к числу обычных граждан. Получатель подобного иммунитета был известен по-монгольски как дархан (по-тюркски - тархан). Этот институт получил полное значение лишь в поздний период (XIV-XV вв.); он не упоминается в существующих фрагментах Ясы.

Среди других статей Великой Ясы, рассматривающих административное право, можно упомянуть следующие: учреждение почтово-конных станций; сборы и налоги; обязанность монголов представлять своих дочерей (предположительно также и пленных девушек, которыми они владели) на конкурсы красоты (!), где наиболее прекрасные ("луноликие девушки") избирались в качестве жен и любовниц хана и князей ханской крови.

Не было обойдено в Ясе и уголовное право. Яса, которая возводила всякий проступок, даже простую человеческую халатность или неосторожность в ранг преступления и предусматривала строгое наказание, вплоть до смертной казни, признается "чрезвычайно строгой" даже официальным историком Монгольской империи Рашид ад-Дином. Уголовное законодательство Ясы главной своею целью имело поддержание мира и порядка в государстве и обществе. Его общее моральное предписание заканчивалось следующей санкцией: "Если нарушитель этого будет найден среди них, то преступники подлежат смерти". Итак, хотя финальная цель казалась в широком смысле гуманной, закон утверждался с непреклонной жестокостью.

В целом Яса признавала в качестве преступлений, подлежащих наказанию, следующие группы правонарушений: против религии, морали и установленных обычаев; против хана и государства; против жизни и интересов отдельной личности.

Главной целью наказания, в понимании Ясы, было физическое уничтожение преступника. Поэтому смертная казнь играла важную роль в этом кодексе. Яса признавала временную изоляцию преступника через заключение в тюрьму, депортацию, смещение с должности, а также запугивание через причинение боли или наложение штрафа. В некоторых случаях не только сам преступник, но и его жена и дети подлежат наказанию.

Смертная казнь предписывалась почти за все виды преступлений. Она следовала за значительную часть преступлений против религии, морали или установленных обычаев; за большинство преступлений против хана и государства; за некоторые преступления против собственности; за конокрадство - в случае, когда вор не мог заплатить штраф.

Наказание через тюремное заключение и депортацию предусматривалось за нарушение Ясы членами ханского рода. Каждый офицер военного соединения подлежал разжалованию, если не справлялся со служебными обязанностями. Воины и охотники наказывались путем причинения боли за мелкие проступки против военной дисциплины. Убийство каралось штрафом. За кражу коня преступник подвергался репрессиям, штрафу, или даже смертной казни. Однако, как пишет Ибн-Баттута, от казни за преступление можно откупиться пенею, заплатив за мусульманина сорок золотых монет (барыш), а за китайца рассчитывались одним ослом.

Весьма скудно отражено в Ясе гражданское право. Это, возможно, объясняется не только неполнотой существующих фрагментов, но также тем фактом, что подобные отношения регулировались общепринятым родовым законом. Однако одна важная статья относительно наследования была включена в Ясу: "У умершего человека, не имеющего наследника, ничего не изымается в пользу хана, но его имущество должно быть отдано человеку, ухаживавшему за ним".

Зато коммерческому праву место уделено немного больше: известно, что торговле Чингисхан уделял большое внимание. Сохранение безопасности коммерческих путей для международной торговли было одной из важных целей его политики. По поводу торговли сохранилось одно весьма характерное законоположение: "Если кто-либо возьмет товар в кредит и обанкротится, затем опять возьмет товар вновь и еще раз обанкротится, а затем вновь возьмет товар и обанкротится, то должен быть приговорен к смерти после его третьего банкротства".

Большинство историков-монголоведов отдают должное огромному значению, которое имело обнародование Великой Ясы в 1206 г., - для установления в государстве твердого правопорядка, а также благотворного влияния на нравы кочевых племен и на развитие законодательства в последующие годы. Дается следующее резюме сборнику законов Чингисхана: "Яса предписывает терпимость в вопросах религии, почтение к храмам, к духовным лицам и к старшим, а также милосердие к нищим; устанавливает строгий контроль над семейной и домашней жизнью монгола...". Влияние этого законодательства на народные нравы подтверждается свидетельством посторонних наблюдателей, например, Плано Карпини и Гильома де Рубрука. Первый из них пишет: "Словопрения между ними (монголами) бывают редко или никогда; войн, ссор, ран, человекоубийства между ними не бывает никогда. Там не обретается также разбойников и воров важных предметов... Один достаточно чтит другого, и все они достаточно дружны между собою... Взаимной зависти, кажется, у них нет... Женщины их целомудренны, и о бесстыдстве их ничего среди них не слышно...".

Период действия Ясы во всех монгольских улусах нам в точности неизвестен. Однако одержать полную, но не окончательную победу над традициями Ясе удалось только до трагических событий конца XIV в., когда принцип орды ("народ-войско") возобладал над принципом "народ - союз племен". Только после "великой замятни" последовал политический распад Улуг Улуса и этническое разделение на татар казанских, крымских, астраханских, сибирских, ногайских и казахов. Почти все они в XIV в. вернулись к обычаям предков и в ряде случаев восстановили республиканский строй - племенные союзы (жузы).

Сохранение монгольского права можно отметить в некоторых областях, ранее входивших в состав Монгольской империи. В государстве Тимура связанное с именем Чингисхана право чаще обозначалось старотюркским словом "тору" (переделанным в "тура"), чем монгольским "яса".

Об отношении к Ясе Чингисхана в государстве Теймура при последних Теймуридах можно наглядно судить по следующим словам Бабура: "Прежде наши отцы и родичи тщательно соблюдали постановления Чингисхана. В собрании, в диване, на свадьбах, за едой, сидя или вставая, они ничего не делали вопреки им. Постановления Чингисхана не есть непреложное предписание (Бога), которому человек обязательно должен следовать. Кто бы ни оставил после себя хороший обычай, этот обычай надлежит соблюдать; если отец издал хороший закон, его надо сохранить, если он издал дурной закон, его надо заменить хорошим".

В восточных областях Чагатайского улуса, в Могулистане, основные положения Ясы сохранили свои действия еще в XV - начале XVI в. И джучиды Восточного Дешт-и Кыпчака XVI в. - предводители узбеков и узбеков-казахов, согласно сведениям источников, - при решении многих важных дел поступали по "установлению Чингисхана". Некоторые статьи, главным образом уголовного характера, перешли в кодифицированное обычное право последующих веков, в частности, в законы хана Тауке ("Жеты жаргы") - памятник права казахов XVII в.

Таким образом, Яса диктовала во всем стремление монголов к победам, ибо в те времена только победа над врагом была способна избавить народ от постоянной угрозы и "установить в нем (мире) универсальное состояние мира". И войны за победу начались. Выход монголов на арену мировой военно-политической истории стал переломным моментом в истории всего Евразийского континента. С момента воцарения Чингисхана отдельные роды и племена монгольские, объединившись, стали народом историческим, а его герои и багатуры еще должны были удивить мир.