Эшли Вэнс, «Илон Маск: Tesla, SpaceX и дорога в будущее»:
Они собирались в Россию в разгар бесшабашных постсоветских дней, когда богатые люди могли запросто покупать космические ракеты на свободном рынке.
Команда Маска пополнилась Майком Гриффином и за четыре месяца они три раза встретились с русскими.
Среди компаний, с которыми они общались, было НПО им. С. А. Лавочкина, производитель зондов для Марса и Венеры по заказу Федерального космического агентства, и МКК «Космотрас», запускающая космические аппараты на коммерческой основе.
Все эти встречи проходили по одному сценарию - в соответствии с русскими обычаями. Русские часто пропускали завтрак и приглашали к себе в офис где-то к одиннадцати на ранний обед. Сначала час-другой шёл светский разговор за бутербродами, колбасой и, конечно, водкой.
В какой-то момент Гриффин начинал терять терпение.
"Он не выносит дураков, - объяснил Кэнтрелл. - Начинает оглядываться по сторонам и задаваться вопросом, когда же мы, чёрт возьми, перейдём к делу".
Ответ: нескоро. После обеда долго курили и пили кофе. Как только со стола убирали, главный русский поворачивался к Маску и спрашивал: "Так что вы там хотите купить?"
Возможно, Маска раздражала не привычка долго раскачиваться, а то, что русские не принимали его всерьёз.
"Они смотрели на нас с недоверием, - рассказал Кэнтрелл. - Один из их главных конструкторов отнёсся к нам с Илоном наплевательски, решив, что мы вешаем ему лапшу на уши".
Самая напряжённая встреча состоялась в богато украшенном, но обветшалом дореволюционном здании недалеко от центра Москвы. Лилась водка, звучали тосты - «За космос! За Америку!» - а Маск сидел на 20 миллионах и надеялся, что их хватит на три МБР, которые можно будет переделать для полёта в космос.
Разгорячённый водкой Маск спросил напрямик, сколько будет стоить баллистическая ракета. Ответ был: восемь миллионов за каждую. Маск сделал ответное предложение: восемь за две.
"Какое-то время они сидели и смотрели на него, - вспоминал Кэнтрелл. - А потом сказали что-то вроде: "Молодой человек, нет". Кроме того, они намекали, что у него нет таких денег".
К этому моменту Маск решил, что русские либо не собираются вести с ним бизнес, либо просто хотят вытянуть из обогатившегося на доткомах миллионера как можно больше. Он вышел, хлопнув дверью.
Настроение у команды Маска было из рук вон плохое. Стоял конец февраля 2002 года. Они остановили такси и поехали прямо в аэропорт, сквозь снега и грязь московской зимы. В такси никто не разговаривал. Маск приехал в Россию, полный надежд впечатлить человечество, а уезжал обозленный и разочарованный в человеческой натуре.
Только у русских были ракеты, которые могли бы уложиться в бюджет Маска.
"Мы ехали долго, - вспоминал Кэнтрелл. - Молча сидели и смотрели, как русские идут за покупками по снегу".
Мрачное настроение сохранялось всю дорогу до самолёта, пока не появилась тележка с напитками.
"Когда шасси отрывается от взлётной полосы в Москве, это всегда особенно приятно, - сказал Кэнтрелл. - Ты думаешь: "Боже мой, я это пережил". И вот мы с Гриффином взяли себе выпить и чокнулись".
Маск сидел в ряду перед ними и что-то набирал на компьютере. "Мы думали: "Чёртов ботаник. Чем он там занимается?"
И тут Маск развернулся и показал таблицу, которую составил.
"Знаете что, - сказал он, - похоже, мы можем построить ракету сами"
Картина - Питер Брейгель «Писающий на луну», 1558 г.
Печать