Ни единого шанса

21-я по счёту дуэль, в которой принимал участие поэт Александр Пушкин, оказалась для него роковой. Назначенный на пять часов вечера 8 февраля 1837 года поединок состоялся на окраине Санкт-Петербурга, и, по мнению некоторых исследователей, поэт не имел шансов победить в нём.

Предпосылки

Конфликт между вспыльчивым Пушкиным и офицером Кавалергардского полка Жоржем Дантесом имел под собой серьёзную основу. За три месяца до смертельной дуэли писатель из анонимного пасквиля узнал, что его жена Наталья тайно встречается с бароном Дантесом, и поэтому Александр Сергеевич торжественно объявлялся членом «ордена рогоносцев».

Стерпеть подобное честолюбивый Пушкин не смог и вызвал Дантеса на дуэль. Впрочем, этой схватки у барьера хитроумный француз избежал, поскольку по подсказке приёмного отца голландского посла барона Луи Геккерена спешно сделал предложение свояченице Пушкина – Екатерине Гончаровой, что привело к временному примирению.

Женившись, Дантес продолжил распространять «казарменные каламбуры» про семейство Пушкиных. После этого его отчим получил оскорбительное письмо от Александра Сергеевича, знавшего, что данное послание обязательно повлечёт за собой новую дуэль.

Смертельные условия

Поэт оказался провидцем, вскоре он был вызван на поединок при весьма жестких условиях, исключавших мирный исход, так как стреляться полагалось до тех пор пока один из соперников или оба не получат смертельное ранение.

Взяв в секунданты подполковника Константина Данзаса, Александр Сергеевич прибыл к Чёрной речке, куда Дантеса сопровождал секретарь французского посольства, виконт д’Аршиак.

Именно свидетели поединка определили дистанцию в 10 шагов между барьеров и отметку в 5 шагов по обе стороны от них, на которой должны были начать дуэль соперники. После команды «Сходитесь» дуэлянты могли стрелять, как от исходной позиции, так и по пути к барьеру, ни в коем случае не заходя за него.

Поскольку противники договорились, что открывать стрельбу можно в любой момент после начала схватки, Дантес на четвёртом шаге выстрелил и тяжело ранил Пушкина. Несмотря на тяжелое ранение, поэт всё же смог собраться и произвел свой выстрел по неподвижно стоящему противнику, но пуля, пробив руку Дантеса, отскочила от пуговицы на его мундире и не причинила французу серьёзного вреда.

Пистолет

Александр Аммосов, написавший работу «Последние дни жизни и кончина А. С. Пушкина», отмечал, что при падении в дуло пистолета поэта набился снег, из-за чего он попросил заменить ему оружие, что по одним данным было сделано, а по другим отклонено.

В свою очередь пушкинист Владимир Орлов обращает внимание на тот факт, что пистолеты по условиям поединка каждая сторона должна была приготовить для себя сама, хотя дуэльный кодекс запрещал подобную самодеятельность.

Пушкин, как известно из воспоминаний его секунданта, получил своё оружие в магазине, куда заглянул по пути на Черную речку. А Дантес мог позаботиться о нём заблаговременно и даже пристреляться, поняв и привыкнув к особенностям траектории выстрела.

На это косвенно намекает тот факт, что отменный стрелок Дантес, нанося выстрел, намеренно сместил прицел, и, желая ранить писателя в живот, выстрелил ему в ногу.

Кроме того, криминалисты Дмитрий Алексеев и Борис Пискарев выдвинули версию, согласно которой секундант Пушкина на глазах у своего визави уменьшил заряд пороха в пистолете, чтобы избежать серьёзных ранений, полагая, что виконт д’Аршиак поступит аналогично. Однако последний не последовал требованиям законам чести, а потому выстрел Дантеса стал смертельным, а действие Данзаса не более чем «тщетной уловкой».

Бронежилет

Литературовед Викентий Вересаев полагал, что даже при ином стечении обстоятельств Пушкин вряд ли нанес бы Дантесу смертельное ранение, поскольку француз вопреки правилам был облачён в кольчугу. Защитное одеяние пасынку добыл в Архангельске барон Геккерен.

Этой же версии придерживались криминалисты Евгений Ищенко и Михаил Любарский, которые полагали, что пуговица мундира вряд ли могла отразить пулю, причём так, чтобы не только не разрушиться, но и не деформироваться. В своих изысканиях они основывались на результатах эксперимента ленинградских коллег, которые в ходе реконструкции хода дуэли произвели с позиции Пушкина выстрел по манекену, облачённому в форму Дантеса. В итоге выяснилось, что пуговица не могла стать преградой для пули, в отличие от тонких металлических пластин кольчуги.

Пушкиновед Михаил Яшин, уверенный в незаконном использовании «бронежилета», обвинял Дантеса в предумышленном убийстве поэта, а «игравшего в благородство» секунданта Пушкина, его пособником, поскольку тот не удосужился проверить одежды противника.

Уваровский след

Культуролог Юрий Лотман считает, что за роковой дуэлью мог стоять министр народного просвещения Российской империи Сергей Уваров. Этот чиновник откровенно ненавидел Пушкина, за едкую эпиграмму в адрес цензора Михаила Дондукова, с которым Уварова связывали романтические отношения.

По словам историка литературы Павла Щеголева эти приверженцы однополой любви, входили в «общественную группировку по «астическому» признаку», членами которой также были барон Геккерен и его пасынок-любовник Дантес.

Объединив свои усилия, они не только дискредитировали Пушкина, который был осведомлён об их содомских наклонностях, но и отомстили ему, сведя в могилу.

Воспользовавшись ревнивым нравом поэта, они оклеветали Наталью Гончарову, зная, что он отреагирует крайне остро и эмоционально. К слову некоторое время в обществе ходили слухи, что автором злополучной анонимки возвещавшей о приёме Пушкина в «орден рогоносцев» был граф Уваров. Позже выяснилось, что её составителем был Пётр Долгоруков, известный в петербургском обществе и близкий знакомый министра просвещения.

Бенкендорф

Биограф писателя, Александр Зинухов, склоняется к версии, что к гибели Пушкина был причастен шеф жандармов Александр Бенкендорф, действовавший по заданию императора Николая I. В книге «Кто убил Пушкина» автор пишет, что поэта, знавшего некоторые тайны III отделения и конфликтовавшего с главой государства пристрелил вовсе не Дантес. Эту миссию выполнил спрятавшийся за спиной светила русской литературы снайпер-жандарм, профессионально исполнивший заказное убийство, в то время как француз лишь имитировал выстрел.

Самоубийство

В издании Юрия Дружникова «Смерть изгоя» повествуется о том, что Пушкин, находясь в 1837 году в творческом и материальном кризисе, сам искал смерти на этой дуэли, приравнивая её к самоубийству.

Данной точки зрения придерживался и писатель Александр Лацис, полагавший, что его предок просто устал от жизни, в связи с чем и торопился на поединок с Дантесом.

Аналогичную мысль высказывал митрополит Анастасий, писавший, что поэт пытался вырваться из гнетущих мелочей суетного мира, и роковая дуэль стала выходом из сложившегося положения.