Правила жизни Иммануила Канта

Образ жизни и привычки немецкого философа Иммануила Канта приобрели известность после покупки им в 1784 году собственного дома в Кёнигсберге. В нем Кант 11 лет трудился над своей философией. Жизнь его сложилась, и ее размеренность начала приобретать облик легенды.

Каждый день, в пять часов утра философа будил слуга, отставной солдат Мартин Лампе. Кант вставал, пил чай и выкуривал трубку — единственную за весь день. После двух-трех часов работы в своем кабинете ученый отправлялся читать лекции в университете. В час дня наступало время обеда, на котором обычно присутствовало несколько гостей. Обед длился несколько часов и сопровождался беседами на самые разные, но только не философские темы. После обеда Кант совершал ставшую легендарной ежедневную прогулку по городу. Когда он в сером плаще, с тростью в руке выходил из дверей своего дома, чтобы пройтись по узкой улочке, засаженной липами (которая с тех пор называлась «Прогулка философа»), соседи знали, что сейчас ровно половина четвертого. Так ученый прогуливался взад и вперед в любое время года, а когда было пасмурно или начинал накрапывать дождик, его старый Лампе семенил за ним с огромным зонтиком в руке.

Только однажды Кант нарушил свое железное расписание: в этот день он начал читать роман «Эмиль» Жан-Жака Руссо и так увлекся, что пропустил прогулку.

Кант вообще жил по придуманным для себя правилам или, как он выражался, максимам. Однажды Кант возвращался со своей обычной прогулки. Недалеко от его дома рядом с ним остановился кабриолет некоего графа, который вышел из экипажа и стал просить Канта, по случаю хорошей погоды, совершить с ним небольшую прогулку. Кант из вежливости принял предложение и сел в кабриолет. Граф направил лошадей за город, посетил свои имения, затем одного своего доброго друга и лишь к десяти часам вечера доставил раздосадованного философа домой. С тех пор Кант придумал для себя правило: никогда более не ездить в коляске, не им самим нанятой и не находящейся в его распоряжении, и никогда ни с кем не кататься. Это правило Кант соблюдал с непоколебимой твердостью.