Берестяные грамоты России

В Московском Кремле завершились, длившиеся восемь месяцев, археологические раскопки. В культурных слоях XIII—XVII веков обнаружено более пяти тысяч предметов. Самая сенсационная находка — это берестяная грамота. Никогда прежде в Кремле таких письменных источников никому разыскать не удавалось.

Такие основательные и масштабные раскопки в Кремле — впервые. На так называемом Подоле, где Тайницкий сад круто спускается к кремлевской стене, был вырыт котлован, на дне которого из земли выглядывали части черных бревенчатых срубов. Рядом с раскопом под тентами — коробки с находками. Есть детская глиняная погремушка, которая спустя века все еще гремит. Есть женская кожаная туфля со сложно переплетенными ремешками. Целый комплекс находок связан с местом, которое археологи называют «дом рыбака» — грузила для сетей, крючки, деревянное весло и даже глиняный горшок с изрядным количеством блестящей на солнце смолы. Около 500 лет назад ею смолили лодку.

Древние обитатели кремлевского холма — говорит директор Института археологии РАН Николай Макаров — вели жизнь благополучную и не скудную: «Важность раскопок на этой территории заключается именно в том, что мы можем реконструировать социальный облик владельцев, не имея письменных документов. Впервые установлено, что мощность культурного слоя здесь составляет шесть метров. То есть по мощности культурного слоя кремлевский Подол сопоставим с культурным слоем известных древнерусских городов, таких как Новгород, Псков, Старая Ладога. Конечно, это более молодые культурные напластования. Здесь очень слабо представлены материалы XII века, в основном это XIII , XIV , XV век. Но это тот же стратифицированный слой, который прекрасно сохраняет дерево, и поэтому мы имеем возможность проследить конструктивные особенности построек, понять, какими были дома, как они были устроены, и собрать огромное количество вещей из кожи, кости, дерева, бытовых вещей, которые исчезают, не сохраняются в сухом культурном слое».

На дне раскопа откачали воду. Если бы ни влажные грунты низменного места, органика, о которой говорит Николай Макаров, не сохранилась бы. В том числе, не дошла бы до наших дней начертанная на берёсте грамота.

«Она уникальна тем, что это третья московская берестяная грамота. Всего в Москве найдено только три таких документа. В Новгороде их найдено более 960, а в Москве — всего три. Причем последняя грамота — это очень большой документ, написанный чернилами. В нем сохранилось около 52 строк», — говорит Николай Макаров.

Документы по истории Москвы XIV - начала XV в. – исключительно редки и каждый новый источник, который может добавить новые данные об эпохе драгоценен для историков. Однако восстановление текста этого документа, как и прочтение многих других берестяных грамот, оказалось сложной научной задачей. Лингвистам потребовалось более двух месяцев кропотливой работы, чтобы прочесть записи на бересте. Эта работа была выполнена академиком Андреем Анатольевичем Зализняком и доктором филологических наук Алексеем Алексеевичем Гиппиусом.

Московская берестяная грамота № 3 - первый хозяйственный документ конца XIV – начала XV в. из Московского Кремля, дошедший до нас в оригинале. Грамота представляет собой перечень имущества некоего Турабия, составленный управляющим его хозяйством. Судя по контексту документа и месту его находки, можно полагать, что Турабий – состоятельный представитель московской знати, выходец из Орды (судя по имени), владелец двора на Подоле Московского Кремля, имеющий также земли под Суздалем. Автор описи подробно перечисляет зависимых людей, находившихся на службе у Турабия («молодые люди») и выданное им за службу серебро, зависимых крестьян («страдников»), домашний скот, некоторые предметы обихода, использовавшиеся, вероятно, для приготовления пищи и питья для общих трапез («котел пивной железен», «котел медян ведра в два»). При этом особенно подробно описаны лошади, принадлежавшие Турабию и составлявшие, вероятно, важную часть его имущества. Составитель документа разделяет ездовых лошадей, использовавшихся для верховой езды, и «страдных», использовавшихся для полевых работ. Подробно описаны масти лошадей – вороные, гнедые, чалые, карие, бурые, пегие. 26 лошадей из суздальского табуна были переданы управляющим некоему Кощею при свидетелях, в числе которых назван Федор, игумен Ильинского монастыря. Также в грамоте упомянуты слитки серебра. Многочисленность ездовых лошадей может указывать на военную службу Турабия и его «молодых людей». Это предположение хорошо согласуется с находками на Подоле Кремля предметов вооружения и конского снаряжения.

Берестяная грамота вводит нас в мир повседневной хозяйственной жизни московской знати конца XIV - XV в., показывает сложную организацию хозяйства, требовавшую продуманного управления и точного учета имущества, и знакомит с именами людей, населявших Москву в эпоху Дмитирия Ивановича Донского и его сына Василия Дмитриевича. Особенно интересно присутствие в грамоте восточных имен: Турабий, Елбуга, Баирам, Ахмед, свидетельствующее об «отъезде» выходцев из Орды на службу московским князьям в конце XIV в.

Изучение богатейшей археологической коллекции, собранной тем летом в Московском Кремле, еще далеко от завершения. В этой коллекции целый ряд необычных вещей, исследование которых добавит много нового к нашим знаниям о ранней Москве. Ранее известная грамота №1 и найденная грамота №2 представляют собой небольшие фрагменты; грамота № 3 - самая большая из ранее известных берестяных грамот.

Березовая кора, как материал для письма получила распространение на Руси в XI в. и потеряла свою роль к XVв., так как тогда отмечено распространение на Руси доступной по цене бумаги. А береста использовалась как подручный, но вторичный материал для письма, учебных записей, для отчетов краткого хранения. Ее использовали в основном для частной переписки и личных записей, а государственные письма и официальные документы фиксировались на пергаменте.

Береста постепенно ушла из государственного документирования и частного быта. В одной из сохранившихся берестяных грамот (под грифом №831), представляющей собой черновик жалобы чиновнику, ученые нашли указание переписать данный текст на пергамент и только затем отослать по адресу. Лишь немногие грамоты хранились долго: это два берестяных листа огромного размера с записью литературных произведений (грамота из Торжка №17 и грамота №893), оба обнаружены в земле в развернутом виде, а также две берестяные книги малого формата: там записаны молитвы (новгородская грамота №419) и с текстом заговора от лихорадки (№930).

Главным способом датирования берестяных грамот является стратиграфическое датирование (на основании археологического слоя, из которого извлечена грамота), в котором важную роль играет дендрохронология (в Новгороде с большим количеством часто ремонтировавшихся деревянных мостовых датировка точнее, чем в других городах - обычно в пределах 30-40 лет).

Некоторое количество берестяных грамот может быть датировано благодаря упоминанию в них известных по летописям исторических лиц или событий (например, в ряде грамот выступают представители 6-ти поколений знаменитого новгородского рода бояр Мишиничей - посадники Варфоломей, Лука, Юрий Онцифорович и другие. В последнее время, с накоплением фонда берестяных грамот, появилась возможность комплексного параметрического датирования грамот на основе целого ряда внестратиграфических признаков - прежде всего палеографии, а также лингвистических признаков и ЭТИКЕТНЫХ ФОРМУЛ, имеющих хронологическое значение. Данный метод, разработанный А.А.Зализняком, успешно применяется для грамот, не имеющих (вообще или достаточно узкой) стратиграфической даты.

Большинство берестяных грамот представляют собой частные письма, носящие деловой характер. Сюда входят и долговые списки, хозяйские записи, поручения и коллективные челобитные крестьян. Обнаружены черновики официальных актов на бересте: завещания, расписки, купчие, судебные протоколы и тому подобное. Сравнительно редки, но представляют особый интерес следующие типы берестяных грамот: церковные тексты (молитвы, списки поминаний, заказы на иконы, поучения), литературные и фольклорные произведения (заговоры, шутки, загадки, наставления по домашнему хозяйству), записи учебного характера (азбуки, склады, школьные упражнения). Огромную известность получили обнаруженные в 1956 году учебные записи и рисунки новгородского мальчика. Важными историческими источниками назвал берестяные грамоты Арциховский. Большие монографические труды на эту тему принадлежат российским академикам Л.В.Черепнину и В.Л.Янину. Берестяные грамоты представляют первостепенный интерес как источники по истории общества и повседневной жизни средневековых людей, а также по истории восточнославянских языков.

Берестяные грамоты считаются вещественными и письменными источниками. Места их обнаружения не менее важны для истории, чем их содержание. В грамотах содержаться сведения об истории построек, об их владельцах, их социальном статусе, связях с другими городами. Вместо безликой "усадьбы почтенного новгородца" мы узнаем об усадьбе священника-художника Олисея Петровича по прозвищу Гречин. Благодаря берестяным грамотам изучается генеалогия боярских родов Новгорода, раскрывается политическая роль горожан, недостаточно освещенная в летописи (Петр-Петрок Михалкович, видный деятель из бояр XII в). Документы на бересте рассказывают о землеустройстве в Новгороде, об экономических связях с Псковом, с Москвой, Полоцком, Суздалем, Киевом, даже Обдорской землей -Сибирь. Мы узнаем о военных конфликтах и внешней политике Руси, о сборах дани с покоренных земель, открываем массу бытовых подробностей, которые никогда бы не узнали, если бы не грамоты. Ряд первостепенных данных имеются по истории церкви, на бересте зафиксирована древность некоторых черт литургии. Есть сведения о взаимоотношениях членов клира с жителями соседних усадеб, а упоминание Бориса и Глеба в списке святых в грамоте XI века почти совпадает со временем их канонизации.

Берестяные грамоты - важный источник по истории русского языка; по ним точнее, чем по другим средневековым рукописям, зачастую сохранившимся только в списках, можно установить хронологию и степень распространённости того или иного языкового явления (например, падения редуцированных, отвердения шипящих, эволюции категории одушевлённости), а также этимологию и время появления того или иного слова. Десятки слов, встречающихся в берестяных грамотах, по другим древнерусским источникам НЕИЗВЕСТНЫ. Преимущественно это бытовая лексика, у которой практически не было шансов попасть в литературные сочинения с их установкой на высокую тематику и соответствующий отбор слов. Таким образом, открытие берестяных грамот постоянно заполняет лакуны в существующих словарях древнерусского языка. Грамоты практически непосредственно отражают живую разговорную речь Древней Руси и не несут на себе, как правило, следов литературной "шлифовки" стиля, книжного влияния в морфологии и синтаксисе и так далее. В этом отношении их трудно переоценить. Берестяные грамоты из Новгорода публикуются, начиная с 1953 года, в особой серии с общим названием "Новгородские грамоты на бересте из раскопок… годов". К настоящему времени вышло 11 томов. Здесь опубликованы новгородские берестяные грамоты до № 915 включительно, грамоты из Старой Руссы и Торжка, а также некоторые другие новгородские надписи (на деревянных бирках, цилиндрах, восковых табличках - см. в материалах группы).

Нефтеюганские специалисты во время раскопок на предполагаемом месте нахождения Туруханского кремля обнаружили целый клад исторических находок. На месте Старотуруханского городища Новая Мангазея в Красноярском крае, признанного в XVII веке торговым центром и опорным пунктом, куда съезжались купцы всех стран, археологи обнаружили уникальную берестяную грамоту, написанную на древнерусском языке. Уже шестой год сотрудники «Северной археологии - 1» организовывают комплексные исследования древнего поселения Старотуруханск.

Студент Югорского госуниверситета Ф.Зарубин, который уехал в Красноярский край на раскопки Туруханского кремля, нашел бесценные реликвии. "Это первая берестяная грамота, найденная в Восточной Сибири. В экспедиции грамоте дали символичное название «Филькина грамота», — сообщают представители Югорского госуниверситета. Грамота, «застряв» в слое мерзлоты, отлично сохранилась. Помимо этого Филипп откопал серебряную монету допетровской Руси. Этот артефакт наряду с дендрохронологическим спилом одного из бревен стены кремля послужит прямым подтверждением возраста грамоты. По данным руководителя отряда археологических раскопок Старотуруханского городища Марии Рудковской, берестяная грамота для научного исследования была отправлена в лабораторию «НПО «Северная археология-1». «Аналогичные фрагменты бересты с прочерченными на них текстами из раскопок Великого Новгорода X–XII веков имеют всемирную известность. Обнаруженная реликвия является первой берестяной грамотой, найденной в Енисейском крае. Текст процарапан в несколько строчек на старославянском языке.

- Эта грамота не содержит никакой информации, - поясняет Мария Рут, завкафедры русского языка и общего языкознания УрФУ.

- На ней написан кириллический алфавит от буквы i до конца. Возможно, это обрывок и выше на листке было начало алфавита. Наверное, кто-то пытался учить по ней азбуку.

На данный момент найденная археологическая коллекция поступила на обработку в лабораторию. После проверки артефакты поступят на постоянное хранение в музей Туруханского района.