13 сентября (31 августа по старому стилю) православная церковь отмечает память священномученика Киприана, епископа Карфагенского, жившего в 3 веке. Народная форма имени Киприан — Куприян, поэтому в народе день памяти этого святого назывался Куприянов день.
Киприан был епископом Карфагена и прославился как искусный богослов; большая часть его сочинений была посвящена осмыслению вопросов отступничества. Также Киприан считается создателем канонического учения о единстве церкви.
Блестящее мастерство оратора дополнялось у Киприана талантом автора богословских книг – из-под пера его вышло немало трудов, разъяснявших вопросы отступничества.
Киприану также приписывают авторство канонического учения о том, что церковь едина.
Но то было, когда Киприан был в зрелом возрасте. В молодости же Киприан, происходивший из язычников, успел прославиться, как достояный юрист. После принятия христианства он немало времени прослужил в качестве епископа, узнал он и стойко выдержал за свою веру гонения, для него, как и для многих, закончившиеся казнью. Как считают историки религии, он первым из епископов Африки принял мученическую кончину.
А другое наименование дня – Журавлиное вече - связано вот с чем: тогда считалось, день этот выбирали журавли для того, чтобы, собрав на болоте журавлиный совет, определиться: когда и какую дорогу выбрать для отлета в теплую сторону.
Недаром, видно, и клюква звалась журавлинкой, журавлиной ягодой. Ведь до сего дня никто за ней не отправлялся: «Ягоду-клюкву не тронь, покуда не полыхнет она, не отгонит тьму в зыбучую топь».
Безрассудного смельчака на болотах подстерегали опасности – девица могла получить в «подселенцы» бесплодницу, молодец – лишиться ума, а бабам да мужикам грозило попадание прямиком в трясину.
Тут нужен был человек, чьи именины приходились на этот день: только он мог вывести на журавдинник – место, где вольно росла и манила самая крупная клюква. Ягоду ели и только собранную, и запасали на зиму, пересыпая сахаром, а еще варили из нее густой кисель, варенье, начиняли пирожки и пироги.
Наступало время убрать с полей корнеплоды – картошку, морковь, репку да свеклу, которые теперь составляли немалую долю блюд на крестьянском столе, а уж любимая картошка и вовсе была вторым хлебушком: «Картошка — хлебу присошка».
Печать